Заморозки

— Хорошо, хорошо… — Миколчук посмотрел на меня с укоризной. Укоризны было чуть-чуть, я ведь выполнил первую заповедь: в срок предоставил документы. Но, вероятно, иногда в срок бывает слишком рано. Страна в печали, а я о низменном, о деньгах.

— Я сегодня возвращаюсь в Чернозёмск, и потому нужно обговорить некоторые вопросы прямо сейчас, — продолжил я.

— Понятно. Остальные могут идти? — спросил Миколчук с иронией.

— Остальные могут идти, — ответил я простодушно. — Мне было очень приятно с вами работать, коллеги. Надеюсь, не в последний раз.

Миколчук даже не вздохнул. Как вздыхать, когда я в строгом темно-сером костюме, и при орденах?

Это меня девочки надоумили: надеть ордена. Просто так их, ордена, носить не рекомендуется, но на приём к руководству — очень даже полезно.

Но ещё полезнее ордена оказались в такси: пока мы доехали до Спорткомитета, меня останавливали трижды: проверка документов. А я в распахнутой дубленке, распахнутой настолько, что всякому видны и Золотая Звезда Героя, и орден Ленина. Смотрите и завидуйте!

Отдавали честь, да.

— Какие же вопросы вы хотите обсудить, Михаил Владленович?

— Самые насущные. Подготовку и проведение матча за звание чемпиона мира по шахматам. Место и время. В ближайшие дни ФИДЕ должна представить свои предложения.

— Ещё не представила, — ответил Миколчук.

— Насколько мне известно, заявки подают Австрия, Западная Германия, Голландия и Филиппины.

— Да?

— И я выбираю Австрию. Как запасной вариант — Германию. На крайний случай — Голландию.

— Почему?

— По близости к нашей стране. И географически, и по климату. Нет языковых проблем. В Австрии у меня хорошая поддержка среди коммунистов. И публика доброжелательная. Я там уже бывал.

— Но решаем ведь не только мы. У чемпиона могут быть свои резоны.

— Я думаю, что и Карпов выберет Европу, а не Филиппины.

— Возможно. Но мы должны опираться не на предположения, а на знания. Как только международная шахматная федерация даст о себе знать, я тотчас с вами свяжусь.

— Ну, и замечательно. И ещё — мне нужно будет сыграть в каком-нибудь турнире в мае. Для тренировки. Желательно в соцстране, Венгрии, Чехословакии, Польше или нашей Германии.

— Нашей?

— Социалистической. Но это при условии, что с Карповым мы играем в Европе.

— Я думаю, с турниром мы уладим.

Тут мы распрощались, и я покинул сначала кабинет Миколчука, а потом и Спорткомитет в целом. В вестибюле меня ждали Антон, Ефим Петрович и Нодирбек.

— Ну, что? — спросил Антон.

— Ничего. Велено годить. Через месяц, думаю, всё прояснится. Не раньше.

— Понятно…

И все разошлись-разъехались.

Конечно, всем интересно поучаствовать в матче за корону, пусть в качестве помощников. Уж тут и опыт, и атмосфера, и строка в биографии. Но и собственные дела забывать нельзя. И шахматные, и нешахматные.

С Павловым я не встретился. А странно. Победа в финале — значительное спортивное событие, победа над невозвращенцем — значительное политическое событие. Видно, и в самом деле у них другие заботы. Вдруг в понедельник Павлова отправят возглавить журнал «Советиш Геймланд»? А Миколчука и вовсе на пенсию?

Нет, не отправят? Ну, тогда и отметят очередную победу советской шахматной школы.

Но Брежнев как-то сказал, что забота заботой, а работа работой. Вот я и работаю. Пусть Миколчук исподволь обдумывает ситуацию с матчем. А мы с Карповым её уже обсудили. По телефону. В день, когда я ходил на гранд-базар, покупал подарки. Решили, что да, играть лучше в Европе, но если Филиппины предложат экстра-гонорар, заметно весомей, нежели в Европе, то можно играть и на Филиппинах. Договорились о том, что я не буду протестовать против включения пункта о матче-реванше. Конечно, не буду. Один матч хорошо, а два — в два раза лучше. Помимо прочего, и в материальном плане. То бишь в денежном. Для живущих в капиталистическом окружении это особенно важно.

Если посмотреть на карту, то становится ясно, что и наша страна живет в капиталистическом окружении. К северу — Финляндия, ещё дальше — Канада. К западу, за барьером Варшавского Договора — НАТО. Юг — опять НАТО или даже феодально-капиталистические Ирак, Иран и им подобные. Китай? Те ещё «братья». А на востоке — ультракапиталистические Япония и, через океан — Америка. И потому деньги нигде лишними ну никак не будут.

Другое дело, что именно здесь, в Союзе мне деньги не нужны. И без того с деньгами перебор. Больше, чем могу потратить. Покупка финской мебели отнюдь не торпедировала мой бюджет. И, если я куплю «Волгу» с фордовской начинкой, то всё равно останусь в плюсе. А ведь каждый год ни мебель, ни автомобиль я менять не стану. А если и стану, я ж её, «Волгу», не выброшу, а продам, и за хорошие деньги продам. Так что предо мною та самая «дурная бесконечность», от которой предостерегал Ленин.

Что делать?