Заморская невеста

Кайл повиновался, помедлив лишь в ту минуту, когда Трот разделась донага и растерла сухим пледом ледяную кожу. Колючая шерсть помогла ей согреться, но Трот по-прежнему дрожала – не столько от страха, сколько от потрясения.

А затем и Кайл стащил с себя пропитанную дождевой водой одежду. Корзина, которую он внес сюда, осталась сухой. Приставив ее к стене, Кайл прислонился к ней и притянул Трот к себе на колени. Когда она устроилась поудобнее, Кайл укрыл ее одеялом, тщательно подоткнув его под ступни.

Трот съежилась, прижавшись щекой к шелковистым волоскам на его груди. Знакомый запах кожи Кайла вызвал у нее чувство защищенности.

Кайл слегка покачивал ее на коленях, долгое время они молчали, прислушиваясь к стуку капель по крыше. Трот догадалась, что Кайлу тоже понадобится время, чтобы оправиться от пережитого и осознать, что еще недавно их жизнь висела на волоске.

Он не так озяб, как Трот, и вскоре согрелся настолько, что сумел согреть и ее. Трот прошептала:

– Не могу поверить, что там, наверху, под дождем лежат два трупа…

– Лучше бы их не было, – отозвался Кайл. – Стоит мне подумать о том, что ты чуть не погибла из-за моих неосторожных слов, сказанных в Кантоне… – Он стиснул ее в объятиях.

Трот открыла глаза, отгоняя страшное видение: Логан в окровавленной рубашке оседает на землю.

– Но мы выжили, и я не жалею о том, что Логан мертв. Если бы не его письмо, мой отец до сих пор был бы жив!

Кайл погладил ее по голове и принялся осторожно разминать холодные плечи.

– И я не раскаиваюсь в том, что убил его, – признался он. – Не сомневаюсь, что и за Скаусом числится немало преступлений. А что касается Логана… он не только косвенно виновен в смерти твоего отца. По его вине ты жила в Китае почти как рабыня, хотя могла бы поселиться здесь, у родных отца.

Трот представила себе, каково было бы расти в семье Джеймса Монтгомери: булочки по утрам, ячменный суп, игры с кузенами, которые стали бы для нее братьями и сестрами. Доброжелательность и любовь.

– Жить с ними было бы чудесно, гораздо проще, чем в Китае, – с расстановкой откликнулась она. – И все-таки я не жалею о том, что судьба привела меня в Кантон. Если бы меня отправили в Шотландию, я забыла бы обо всем, чему научилась в Китае. А теперь я навсегда останусь и шотландкой, и китаянкой!

Кайл засмеялся:

– И слава Богу! Во всем мире не найти второй такой же женщины, как ты, Трот Мэй Лянь Монтгомери.

– Может быть.

И ни один мужчина не сможет оценить обе стороны ее натуры так, как Кайл. Монтгомери видят в ней только шотландку с причудливыми, но безобидными привычками. Чэнгуа считал ее полезной, но странной помощницей, которую надо защищать и уважать за необычные умения и таланты, а также за то, что она – дочь Хью Монтгомери.

А Кайл с самого начала относился к ней, как к равной, и сегодня предложил ей напасть на противника сзади потому, что был уверен в ней. Но когда он понял, что ей грозит смерть, он вызвал огонь на себя. Он мог погибнуть…

Почувствовав, что она опять задрожала, Кайл спросил:

– Тебе все еще холодно?

– Уже нет. – В объятиях Кайла ей было больше не о чем! мечтать.

Ее лента давно развязалась и где-то потерялась, Кайл отвел со лба влажные волосы.

– Просто удивительно, как опасность проясняет мысли. Когда я боялся, что ты погибнешь, я понял, как люблю тебя. Ты согласишься выйти за меня замуж – на этот раз так, как полагается?

Трот запрокинула голову, глядя ему в лицо.

– А я думала, больше вы никогда не сможете полюбить.

– И я так считал, – признался Кайл. – Иногда я мыслю слишком медленно. Я знал, что с тобой меня связывает не только страсть, я хотел всегда видеть тебя рядом. Но чувства к тебе не были похожи на любовь к Констанции, и я думал, что такого отношения ты не заслуживаешь.

Трот уже давно смирилась с тем, что призрак Констанции будет преследовать их всю жизнь.

– Я могу стать для вас второй после нее, милорд.

– Ни в коем случае! – Он прижал ладонь к ее щеке. – Любовь нельзя измерять и взвешивать, ее не следует сравнивать. Констанция – мое сердце, а ты, милая моя девочка, моя душа. – Он коснулся ее губ, словно в подтверждение своих слов.

Трот перевела дыхание.

– Я всегда любила вас, Кайл. – Она просунула ладони под одеяло и обняла его за плечи. – С самого начала вы стали повелителем моего тела, сердца и души.

Кайл хотел ограничиться поцелуем, тем более в часовне, после пережитого ужаса и встречи со смертью, но страсть вспыхнула в нем, требуя единственного выхода – соединения, праздника любви и победы. Не прекращая пылко целовать Трот, он коснулся ее груди под пледом, уловил быстрое биение сердца под нежной кожей. Ее движения сводили его с ума. Трот повернулась и оседлала его.

Он целовал ее шею, а она медленно покачивалась на нем. Тягучее тепло окутывало его, лишая остатков воли. Трот ахнула, когда он не выдержал и глубоко вонзился в нее.

Несколько минут они сидели, не шевелясь, дрожа от напряжения, а потом он нетерпеливо задвигал бедрами. Страсть разгорелась в обоих ярким пламенем. Их возгласы слились, заглушая шум дождя и раскаты грома.