Заморская невеста

К счастью, сегодня постоялый двор «Небесный покой» был почти пуст, а это означало, что их с Максвеллом никто не потревожит. Они уже научились разговаривать вполголоса, чтобы их не подслушали, и постоянно помнили, что малейшая забывчивость может дорого обойтись им. Зайдя в кухню, Трот забрала заранее заказанный жене хозяина поднос с едой. Вернувшись в комнату, она испытала укол сожаления, увидев, что Максвелл уже расстелил для нее на полу соломенный тюфяк. Очевидно, его приступ страсти миновал.

Он закрыл дверь за Трот и заложил в скобы тяжелый деревянный засов. Только после этого Максвелл начал снимать повязку.

– Всего на несколько часов, – пообещал он.

Трот старалась не смотреть, как знакомое лицо появляется из-под грязных полос ткани. Ласковый, больной дедушка исчез, его место занял мужчина в расцвете сил. Когда Максвелл стащил парик и взбил слежавшиеся под ним волосы, Трот пришлось отвернуться, чтобы не выдать своего волнения.

– Хорошо, что вас никто не видит, дедушка. Комнаты по обе стороны от нашей пусты, но помните: в ночной тишине звуки разносятся далеко.

Максвелл зажег маленький масляный светильник в центре низкого стола, Трот переставила посуду с подноса на стол. Им предстоял скромный ужин – рис и мелко нарезанные овощи, сдобренные имбирем, – запить который полагалось чаем. Кайл удовлетворенно улыбнулся: наконец-то он увидел настоящий Китай. Трот присела к столу, скрестив ноги, и попыталась найти несущественную тему для разговора.

– На севере, где зимы холодные, лежанки складывают из кирпичей, а внутри разводят огонь, чтобы лежанка оставалась теплой.

Кайл неловко присел к столу напротив Трот.

– Такие лежанки пригодились бы в Англии. Мы пользуемся грелками с горячей водой, но они быстро остывают.

– Мой отец часто вспоминал холодные туманы Шотландии. Но о грелках он ни разу не упоминал. – Радуясь тому, что недавняя натянутость исчезла без следа, Трот разлила чай и приготовилась наслаждаться простой едой и обществом Максвелла.

Когда пришло время ложиться спать, ими вновь овладела неловкость. Подавив зевок, Максвелл произнес:

– Я уже засыпаю. Спокойной ночи. – Он присел на тюфяк и стащил башмаки.

– На полу буду спать я.

Максвелл аккуратно поставил башмаки у стены.

– Нет.

– Но лежанка гораздо удобнее, – запротестовала Трот. – Как дедушка и лорд, вы вправе занять ее.

– За пределами этой комнаты я буду помнить, что мы в Китае, и подчиняться вам. Но я ни на минуту не забываю, что вы – леди, а я – джентльмен, – твердо заявил Максвелл. – А джентльмен обязан уступить лучшее место леди.

В Макао Трот видела, как европейцы оберегают своих женщин, словно хрупкие стеклянные статуэтки, но подобное поведение настолько не сочеталось с китайскими обычаями, что вызывало у нее неприятие.

– Но я не смогу уснуть, зная, что вам неудобно.

Максвелл поднялся и грациозно поклонился.

– Увы, миледи, и мне совесть не даст уснуть, если лежанку займу я. Не будьте так жестоки со мной, уступите. – Он протянул ей руку. – Позвольте проводить вас к ложу.

Его галантность вызвала у Трот улыбку. Чувствуя себя настоящей леди, она легко коснулась пальцами его ладони.

– Я не в силах устоять перед вашим красноречием, милорд, но боюсь, всю ночь я не сомкну глаз.

В глазах Максвелла блеснули насмешливые искры.

– Я так устал, что способен заснуть даже на острых камнях, поэтому вам не о чем беспокоиться. – Он подвел ее к лежанке и снова поклонился. – Прикажете задуть огонь?

– Сделайте одолжение.

Кайл погасил светильник. Трот услышала, как в темноте он снимает верхнюю одежду, прежде чем лечь на тюфяк. Она тоже разделась и устало вытянулась на комковатом матрасе, покрывающем лежанку.

Но, несмотря на изнеможение, ей никак не удавалось расслабиться, и не только от стыда за то, что она заняла лучшую постель. Она лежала, глядя в потолок и остро сознавая близость Максвелла. В ней воскресли воспоминания о его объятиях.

Зачем она сглупила и вырвалась? Наверное, все произошло слишком быстро, но дело было не только в этом: Трот осознала, что происходящее страшит ее, как все неизвестное, а Максвелл остается влиятельным и загадочным незнакомцем.

Но теперь, когда было уже слишком поздно, она проклинала себя за пугливость – ведь он жаждал ее не меньше, чем она его. Будь она посмелее, сейчас она лежала бы рядом с ним. При этой мысли она ощутила мучительную опустошенность. Больше такого случая ей не представится: Максвелл отнюдь не похотливый сластолюбец, способный лечь в постель с кем угодно, а она не так опытна, чтобы совратить его.

Минуты тянулись бесконечно, а Трот гадала, стоит ли самой сделать первый шаг сегодня же, пока еще свежи воспоминания о поцелуе. Она рисковала быть отвергнутой и униженной, но это лучше, чем бездействие.

Как она устала ждать, изнывая от желания! Понимая, что смелости ей все равно не хватит, она решила положиться на волю случая. Максвелл дышал ровно и размеренно. Если он спит, то и она попытается уснуть. А если нет… Трот негромко произнесла:

– Милорд…

– Да?