Заморский принц в нагрузку

«Наивный. Оскорбил меня, а потом надеется, что я тут же раскрою рот и начну делиться с ним трудом и потом добытой информацией? Дудки! Пусть сам копает, раскапывает, а уж тогда анализирует. Умник!» — заклеймив Борьку, я попробовала посчитать, хотя бы приблизительное, поголовье птиц в вороньей стае.

— Давайте я расскажу, чтобы вы не тратили времени зря. — И Облом довольно точно и лаконично осветил события прошедших дней. Он начал рассказ с того, как мы вышли на Алексея Кузнецова, как от Лешиной девушки узнали о Стасе Кулешове и о карточных долгах и о том, как, переговорив с соседками Кулешова, догадались, где тот может прятать Карлоса.

— Понятно, а где сейчас Алексей Кузнецов? Я обязан его как соучастника преступления арестовать.

— Алексей скорее жертва, чем преступник, он действовал под принуждением.

— Вы его уже защищаете, зря, абсолютно зря. Во-первых, он знал о готовящемся преступлении и промолчал, не заявил в правоохранительные органы. А это уже наказывается законом. Во-вторых, вместо того чтобы помочь вам и ждать милицию, он сбежал. Куда?

— Скорее всего — домой, я могу даже дать вам его адрес. Но у меня убедительная просьба: отнеситесь к парню снисходительно, на мой взгляд, он просто был напуган.

— Если бы вы, Петр Константинович, знали, со сколькими напуганными мне довелось встречаться, хотя зачем я вам об этом говорю — вы на другой стороне баррикад. Я ловлю преступников, вы защищаете, а потом по вашей милости их вновь отпускают на свободу.

— Таково правосудие!

— Да, — согласился Борис и добавил: — Тетка с завязанными глазами. Еще один вопрос. Зачем Кулешову понадобился компьютер?

— Андреевка — одно из немногих сел, где есть постоянная телефонная связь. Там в комнате, если вы заметили, стоит допотопный телефонный аппарат. И что интересно, он работает. Есть связь — есть Интернет.

— Ну и что? — Борис с любопытством посмотрел на Облома.

— Как что, а мотив преступления? Почему он удрал из города? Почему он стал действовать не так, как договаривался ранее с Кузнецовым? Мне кажется, Стас с самого начала не собирался отдавать долг браткам и уж тем более решил не ограничиваться наличкой в карманах иностранца, а содрать с него куш посолиднев, то есть вынудить его перевести деньги, много денег с одного счета на другой. Для этого и понадобился компьютер. Алексей послал по электронной почте управляющему Карлоса извещение примерно такого содержания: «Поистратился, перешли на такой-то счет столько-то денег».

— Но в этом случае можно вычислить адрес отправителя извещения.

— А какой смысл вычислять адрес отправителя? Послание Стаса не должно было вызвать подозрений. Он ведь не просил миллион в обмен на жизнь Карлоса. Подумаешь, поиздержался господин. Неужели у нас не на что потратить деньги? Купил любимой скромную машину, квартиру — и денег нет.

— Ну, не знаю. Денег сколько просили?

— Сто тысяч.

— И что, прислали?

— Алексей говорил, что нет.

— Почему?

— Этого я не знаю. Суббота, воскресенье в Португалии выходные дни, банки закрыты. Или управляющего не было на месте. А может быть, денег в таком количестве не оказалось. Если он действительно миллионер, это вовсе не означает, что деньги у него лежат в кубышке, скорее всего эта сумма вложена в недвижимость, в ценности, акции, вариантов много.

— А как бы Стас распорядился судьбой Карлоса и девушки?

«Идиотский вопрос для майора милиции». Я с подозрением взглянула на Бориса. Неужели он над нами потешается?

— Это вы у меня спрашиваете? — удивленно переспросил Облом. — Думаю, Стас поступил бы с ними так же, как и с подругой вашей сестры, когда ошибочно принял ее за Ирину. Пленники понимали, что им ничего хорошего ждать не приходится, потому и пошли на преступление. Но у меня язык не поворачивается квалифицировать их действия как преступление.

— Опять защищаете? Как тяжело с вами, адвокатами, — пробурчал Борис. — Хорошо. Я все понял. Едем в город.

— И что ты собираешься предпринять? — У меня все же возникло желание поддержать разговор. Но чтобы Борька не ответил мне дерзостью, предупредила: — Только ставлю тебя в известность: если ты меня еще раз оскорбишь хоть словом, хоть взглядом, хоть интонацией — пожалуюсь твоему высокому начальству. Донесу о том, что ты знал и ничего не сделал, чтобы предотвратить преступление.

— Шантаж? — без обиды спросил Борис, похоже, моя речь его только позабавила.

Он скосил на меня глаза, улыбнулся и заговорил относительно вежливо. Мои слова возымели на него какое-то действие — в его интонации исчезли издевательские нотки:

— Ладно, что я собираюсь делать? Во-первых, найти переводчика Кузнецова и серьезно с ним потолковать. Во-вторых, поставить в известность банк. А вдруг у Кулешова, кроме Алексея, были напарники? И, в-третьих, серьезно заняться неизвестной девушкой. Хотя в данный момент я не представляю, с какого бока к ней подступиться. Вот еще что! Мне нужна фотография Карлоса. Возможно, придется объявить его в розыск.