Замошье. Обретая крылья (СИ)

После боя ребята хотят наведаться в ту пещеру, зажечь огонь в память о женщине. И, конечно, помародерствовать. Никто этого и не скрывает. Мертвым свой путь, а живым охота вернуть обратно свои щиты и прочую плату, которую тайком относили колдовке. Все то, что она не успела истратить. Да и зелий там, говорят, полно. Вроде мерзко от такой их практичности, но с другой стороны, я и парней понимаю. Для них та пещера, что медкабинет. Единственный на сотни километров. У нас бы такой тоже разграбили от безысходности во имя благого дела. И другого медкабинета здесь не предвидится. Может, и сам наведаюсь. Брать ничего не стану, все же внутренний стержень не даст опуститься до мародерства. А вот сунуть нос в ведьмины секреты не помешает. Любопытно узнать, чем она ворожила.

Говорят, у нее было особое огниво – колесико крутани, и выскочит огонек. Ещё нить тонкая и крепкая, что никогда не порвётся из шерсти особого зверя. Иглы тончайшие ювелирной работы для сшивания ран. Хоть посмотрю. Пока мечтаю о кусачках, небольших ножницах, бритве нормальной и мыле. Вроде незначимые вещицы, да и я не красная девица, но как же без них тяжело! Бедра изнутри натёр о жёсткую ткань, от ботинок ссадины, все тело чешется, щетина растет с умопомрачительной скоростью, ногти на пальцах и те отросли. Эрих считает, что на меня так луна действует, оборот по времени уже вот-вот должен бы наступить. Мне же кажется, что дело в банальном отсутствии нормального мыла и бритвы. То, которым моются парни, прожигает кожу до дыр.

- Лиан, ты куда собрался?

- Прогуляюсь до дороги и вернусь. Хочу подорожник найти.

- Всех оборотней ночью в лес тянет, можешь не придумывать, понимаю.

- Я щеку порезал пока брился ножом!

- Ври больше. Перед оборотом ленту на груди повяжи поярче, чтоб тебя не пристрелили с башни. Кто вас в темноте разберёт, дикий ты или из наших.

- Обязательно! Ещё мишень на лоб повешу. Шути дальше, скоро вернусь!

Лес пахнет сегодня иначе. Или мне кажется, или я сам стал другим здесь? Как будто проявилась картинка, стёрлись рамки, что крепко держались в моей голове. Нет, не рамки. Рухнули целые стены. Я отчётливо слышу, как вспорхнула пичуга, как поют кроны сосен, как вздыхает украдкой лось в сотне метров отсюда. Все пропитано запахами, их так много, что кружится голова. Он, и вправду, живой, этот склон, он зовёт меня, щедро поит обещаниями чудес, что непременно должны случиться.

Разумом понимаю, что шагнуть вглубь одному, без меча, посреди ночи – самоубийство. Волчья стая и то воет поблизости. Вожак взял свою неповторимую ноту, тянет колыбельную смерти, завораживает мою кровь переливами тягучего, как смола, голоса. Зовёт влиться в охоту, предупреждает, чтоб следа ему не заступал. Этой ночью он готов поделить лес между нами. Он охотник и я. До утра доживёт не вся дичь, что здесь водится. Я могу и хочу шагнуть в лес, найти след добычи, бежать и никогда не возвращаться к огню, ко всем этим людям. Забыться во тьме, получить свою долю даров от могучего леса. И лишь утром, с первым лучиком солнца, забыться во сне на мягком ароматном ягеле, свернуться калачиком и ни о ком больше не думать. Не искать встречи.

Так может решиться? Уйти? Нет. Не могу. Что-то держит, не даёт сделать решающий шаг. Так и стою на самой кромке лесной чащи. Смотрю на то, чем дышит место, о котором бьётся и скорбит мое звериное сердце. Бежать! Сминать когтями подстилку, лететь меж сосновых стволов!

Нет. Надо вернуться к огню. Я обещал парням, что на рассвете мы выйдем все вместе на битву. Нельзя уйти так. Да и оборот. Пусть он сперва случится. Потом решу, как быть, и кто я есть на самом деле. Чего во мне больше, человеческого или звериного. Какая душа крепче сидит в моем теле.

Умом понимаю, что отречься от людей невозможно, да и не хочу я этого делать. И долг тут совсем ни при чем. Но сердце, душа моя, жизнь и свобода, они здесь, они зовут меня в объятия темного леса, кричат, умоляют вернуться многоголосьем волчьего воя из чаши.

Простите, ещё не сегодня. Я скоро приду. Но вряд ли останусь блуждать вместе с вами надолго.

Глава 15

Лика

Пришлось навострить уши и запастись терпением. Маг не торопится начинать рассказ, или он собирается с духом, или просто треплет мне нервы. Не могу понять, слишком уж у него скупая мимика.

На стол откуда-то водрузились кофейные чашки, сами собой показались бисквиты в обсыпке из сахарной пудры.

- Угощайтесь.

- Спасибо, я не хочу.

- Надо же, как быстро вам удалось восстановить свой резерв. Там, в приемной комиссии, мне казалось, вы вычерпали его окончательно и еще потом здесь новое колдовство, однако сейчас вы полны. Я потрясен вашими нескромными способностями дорогая. Не скажете, сколько вам лет?

- Двадцать семь.

- Чудесный возраст. Полное совершеннолетие по нашим законам. Да и старая дева, что может быть лучше?

- Что?!