Замри и прыгни

– А если просто ничего не делать? – с надеждой спросил Рыбаков.

– Подадут в суд, выиграют, «Центурион» объявят банкротом, распродадут имущество.

– А, пусть, – бесшабашно тряхнул слипшимися волосами Рыбаков. От резкого движения одна прядка встала торчком на темечке, словно внезапно пробившийся рог. – Чего продавать-то? Столы-стулья? Компьютеры? Да пусть подавятся!

Ему и в самом деле показалось, что выход найден. Да, влетел, с кем не бывает? Но в любом бизнесе есть риски!

Тщательнее надо было страховщика подбирать , – хихикнул он про себя, сделав в слове « тщательнее » ударение на последнем слоге. А эти бандюки не обеднеют! Подумаешь, накупили себе « лексусов » и « майбахов »!

Тут же вспомнилось, кому именно принадлежит застрахованный «майбах», и Владимир Георгиевич моментально поскучнел.

– Можно, конечно, как вы говорите, на все плюнуть, – осторожно продолжила разговор Рита. – Но вы ведь не просто учредитель фирмы, а еще и генеральный директор…

– И что? – подозрительно уставился на нее Рыбаков.

– Как учредитель вы ответственность за финансовое состояние предприятия не несете, а вот как руководитель… Возбудят уголовное дело, назначат всяческие проверки, обвинят в мошенничестве, уклонении от налогов, присвоении средств.

– И что? – как заведенный, повторил директор.

– Что-что, – проворчала Рита. – Тюрьма, вот что!

– Тюрьма? – Рыбаков изумился. Очень. Похоже, такой расклад в голову ему не приходил. – Что-то я не припомню, чтобы директоров фирм при банкротстве сажали. А?

– Ну с кого-то же все начинается, – устало потерла переносицу Рита. – Хотя, конечно, вы правы. До тюрьмы вам не дожить.

– В смысле? – прищурился Владимир Георгиевич.

– Ну денег с вас все равно не получить, чего жалеть? Вы же знаете, как сегодня с несостоятельными должниками поступают.

В полутемном мозгу Рыбакова пронеслась вереница картинок, мелькавших в газетах и на телеэкране. Время от времени в городе происходили странные события, заканчивавшиеся трупами. Молва с завидным упорством связывала эти жертвы с именем Царькова и его братии. Вспомнилось одно из последних происшествий: месяца полтора назад в собственной ванне утонул владелец сети автозаправок. Поговаривали, что он был должен Царю за поставленный бензин, а отдать долг не мог, потому как в дым проигрался в казино… Теперь этими заправками владел Царь.

Захлебнуться в собственной ванне Рыбакову не хотелось. Равно как и не мыслилось распластаться в родном подъезде с проломленной головой. Такой случай тоже пришел на память. Откуда-то из глубин сознания вдруг поднялась волна горячей ярости и истеричной злости. Поскольку рядом никого, кроме финансового директора, не наблюдалось, то и объектом, соответственно, стала она.

Смотри-ка, какая спокойная!  – окрысился Владимир Георгиевич . – Какая невозмутимая! И говорит обо всем этом как равнодушно! И ведь смеет? У, стерва холеная!

– Ты на что намекаешь? – могуче приподнялся он над столом. – Что меня – того? Да я вас всех урою!

– Ни на что я не намекаю, – устало отмахнулась женщина. – Ваша фирма, вам и решать. – Поднялась и вышла.

Она задумчиво упаковывала в обувную коробку немудреные мелочи, скопившиеся в кабинете за недолгое время пребывания, когда в дверях возник виноватый шеф.

– Зоенька, простите меня, – заюлил он. – Сорвался. Вчера все это разом навалилось, потом ночь бессонная, сейчас – ваши расчеты. Одно к одному. – Он грустно приник головой к дверному косяку. – Я подумал. Выход, и в самом деле, один. Только… Кто ж фирму в таком состоянии купит? С такими долгами?

– Позвоните Черному, – посоветовала Рита. – Он сегодня вам уже раз пять звонил. И, кстати, на что-то такое намекал.

– Черному? Так «майбах»…

– Вот именно. Чем черт не шутит? Может, им для их делишек страховая компания позарез понадобилась? Знаете же этот народ. Если что надо, за ценой не постоят…

– Зоенька, а вы… это… не могли бы узнать? Ну, типа, разведка… А то я позвоню, а вдруг…

– Нет, – отрезала Рита. – Я в чужие дела не лезу. Сами звоните.