Замри, умри, воскресни

Джим никогда не был таким мрачным, обычно он — сама любезность, недаром Мэнни называл его Лучезарным. Они молча пили свои коктейли. Потом Джим снова забарабанил пальцами по столу, а Жожо глубоко затянулась.

Время шло. В паб входили новые люди, кто-то, наоборот, уходил, Жожо выкурила еще одну сигарету и затушила окурок в пепельнице. Прошло еще сколько-то минут, Жожо тронула Джима за рукав и сказала:

— Пошли, что ли?

Он убрал руку и ответил:

— О'кей. Но сначала давай кое-что проясним. Я не считаю, что ты телом пробиваешься в партнеры, ты блистательный агент. И для американцев ты не менее важна, чем Ричи Гант. Если не больше.

Джим снова улыбался, но Жожо он не убедил. Он делал сейчас то же, что и она, — притворялся, что все в порядке, как будто окружающие настолько тупы, чтобы это проглотить.

— Стало быть, ты хочешь, чтобы я рассказал тебе о Кэсси? Хорошо, скажу, как есть. — Снова улыбка. — Она очень миленькая, прямо красотка.

— Но мне показалось, она еще и умна.

— Очень. Марк любит сильных, умных женщин.

То, как Джим это сказал, ей не понравилось — будто у Марка был целый гарем подружек, и все — сильные и умные.

— Ты сказала, на ней был твой пиджак. Откуда она его взяла? Надеюсь, ты его не забыла у Марка в машине?

— Это был не совсем мой пиджак. Я просто видела такой в магазине и чуть не купила — а Кэсси, значит, купила. Да, я знаю, у нас с ней много общего. — Неожиданно для себя она спросила: — А про меня Кэсси знает?

Джим смотрел на нее бесстрастным взглядом.

— Понятия не имею.

Оба допили и знали, что больше не будут.

— Поймать тебе такси? — чересчур вежливо спросил Джим.

— Минутку, мне надо позвонить. — Она достала мобильник. — Бекки, ты дома? Можно я приеду?

Потом повернулась к Джиму:

— Я возьму такси до Уэст-Хэмпстеда. Ты ведь, кажется, в тех краях живешь? Я тебя подброшу.

Но он отказался. Он учтиво улыбался, но проявил твердость. В безобразном настроении — давно такого не было — Жожо прибыла к сестре. Там ей налили вина и дали высказаться.

— На редкость гадкий день. Я только что поругалась с Джимом Свитманом, причем, похоже, всерьез, и это может иметь самые печальные последствия, поскольку, если Джослин Форсайт в конце концов уйдет на пенсию и дело дойдет до выбора нового партнера, он может проголосовать против меня. Впрочем, судя по всему, Ричи Гант уже давно заручился его поддержкой, так что в этом смысле ничто не изменилось. Но хуже того и намного хуже — то, что я познакомилась с Кэсси Эвери и она, оказывается, просто прелесть. Бекки фыркнула.

— Да нет, правда! Она приветливая, веселая, и волосы у нее красивые. С ней я себя чувствовала, как с Магдой Уайатт. При других обстоятельствах я бы, наверное, ее полюбила. — Она повернулась к Энди и громко сказала: — Но не в сексуальном плане!

Потом продолжала, обращаясь к Бекки:

— Она назвала меня красавицей — точь-в-точь как Магда всегда говорит. А самое странное — на ней был голубой кожаный пиджак, который я себе чуть не купила.

Это известие изумило Бекки.

— Полагаю, ей все про тебя известно, — заявил Энди. — Она пустила за тобой слежку, а этот пиджак — сигнал тебе. Хорошо еще, кролика у тебя нет — нашла бы его с отрезанной головой у себя в постели.

— Ты слишком увлекаешься низкопробными триллерами, — проворчала Бекки. — И всегда говоришь ерунду. Но знаешь, Жожо, я думаю, она догадывается о твоем существовании. Судя по твоему рассказу, она устроила тебе представление. С этим пиджаком, например. И ты говоришь, волосы у нее красивые? И прическа как из парикмахерской?

— Да.

— Вот видишь?

— Да нет, все не так. С пиджаком, я думаю, вышло совпадение. Я вообще по чистой случайности ее встретила. И думаю, про меня она ничего не знает.

Я-то считал ее дурочкой, которая ест сандвичи с сыром, заведомо зная, что потом будет мигрень, — заметил Энди.

— Я тоже. Как все переменилось за какую-то неделю! Не далее как в прошлую пятницу я чувствовала себя такой виноватой, я не хотела, чтобы Марк от нее уходил — а сейчас я очень этого хочу, только боюсь, он никогда не решится.

— Решится. Он человек серьезный, — сказал Энди. — Я видел его тогда у Шейны. Он на тебя так смотрит — проглотить готов.

— Проглотить — пожалуй. А уйти ко мне от жены — нет. Ты же знаешь, он теперь то и дело у меня ночует, а она его ни о чем не спрашивает. Сначала я думала, она решила ничего не замечать. Потом мне стало казаться, она все замечает, но ей плевать. Что они живут каждый сам по себе, сохраняют брак ради детей и у нее, возможно, тоже кто-то есть. Но сегодня я на них посмотрела — не похоже, чтобы они жили каждый сам по себе. Знаешь, какой у них был вид?

— Какой?

— Как у счастливой семейной пары.

— Опа!

До сих пор Жожо отказывалась глубоко анализировать свою жизнь и этот роман. Теперь она была вынуждена это сделать. Неужели она такая же, как все бабы, что связываются с женатиками? Дура? Неужели Марк никогда не уйдет от жены?

— Так плохо мне не было со времен Доминика, когда он должен был принять решение. Я скорее порву с Марком, чем пройду через это еще раз.

— Но ты же его любишь, — возразила Бекки.