Замри, умри, воскресни

— Так как? Занимались?

— Боюсь, что нет. Прошу меня извинить, Кэм. Зато я занималась любовью с пожарником — он был мой первый возлюбленный, — и он иногда был в форме. Ну, насколько это было возможно… А я иногда надевала его каску.

— Дальше, дальше!

— А мне интересно, как вы ловили преступников, — возмутился Николас.

— Могу осветить и эту тему.

Все шло не так, как она планировала, но если такой разговор поможет ей выйти в партнеры, значит, она будет его вести. И Жожо рассказала про мужика, наставившего пистолет на соседа за то, что тот слишком громко пустил телевизор; про самоубийцу, висящего в шкафу; про то, как ее папаша стал брать взятки и тащил домой всякую электронику, уверяя, что купил в магазине. Она изо всех сил старалась сделать свой рассказ страшным и драматичным, и когда пришло время обеденного перерыва, Николас сказал:

— Жожо, с вами не соскучишься.

— Я знаю, мы тут над вами малость посмеялись, но спасибо, что приехали, — сказал Кэм. — Вы отлично держитесь, не то что эта плакса Аврора Холл.

— Как, и она приезжала?

— И она, и вторая краля — Лобелия Френч, и вундеркинд без подбородка — все тут уже отметились. Мы все гадали: что же вы-то не едете? Подумали даже, не обидели ли мы вас чем? — Они снова рассмеялись общей шутке.

Жожо встала, протянула руку и сухо сказала:

— Спасибо, что уделили время. — И собралась уходить.

Николас с Кэмом изумленно уставились на нее.

— А подарки?

Дьявол, подумала Жожо. Ричи Гант небось бутылками их завалил. Сигарами, девочками… А «крали» наверняка притащили по бутылке старого вина из папиного погреба. Как же она упустила из виду…

— Подарков нет, — грустно подтвердила она. — Не подумала.

— А мы любим подарки.

— Прошу прощения.

— Но уважаем вас за то, что приехали с пустыми руками.

— Правда? Так вы меня поддержите? — Она улыбнулась.

— Нам надо будет посмотреть послужной список всех кандидатов — фу ты, скука какая! — но вы нам симпатичны. Правда? — Он повернулся к Кэму.

— Да, вы нам очень симпатичны.

— И я не омерзительная?

— Нет. И не противная, и не гадкая, и не чудовищная. Я бы сказал, вы очень даже арома-а-атная.

— И живопи-и-исная.

— Именно! Вот что значит красота от природы! Желаем вам чудесного, страстного уик-энда с очаровательным, страстным Марком Эвери.

Вечером в воскресенье Жожо, совершенно счастливая, приземлилась в Хитроу. Хоть ей сначала и потрепали нервишки, в целом встреча с эдинбуржцами прошла как нельзя лучше.

Понедельник, утро, начало ноября

ТО: Jojo.harvey@LIPMAN HAIG.co

FROM: Mark.avery@LIPMAN HAIG.co

SUBJECT: Есть новости. Неважные

Джослин отложил свой уход до января. Он пришел в агентство в январе тридцать семь лет назад и хочет доработать до круглой даты. Традиционалист!

ТО: Mark.avery@LIPMAN HAIG.co

FROM: Jojo.harvey@LIPAMN HAIG.co

SUBJECT: Тридцать семь — не круглая дата

Британцы, подумала Жожо. Чокнутые.

ТО: Jojo.harvey@LIPMAN HAIG.co

FROM: Mark.avery@LIPMAN HAIG.co

SUBJECT: Есть новости. Неважные

Это означает, что выборы нового партнера тоже откладываются до января.

Жожо уставилась на экран.

— Черт!

Она настроилась на конец ноября. До этого момента ее жизнь если и не остановилась, то заметно сбавила темп.

Понедельник, вечер, квартира Жожо

— Что будем делать? — спросил Марк.

— Насчет чего?

— Насчет нас.

Жожо погрузилась в задумчивость.

— Мы договорились, что дождемся решения по новому партнеру. Что, собственно, изменилось? Подождем еще пару месяцев, и все.

— Какой смысл ждать? На службе все и так уже в курсе — спасибо нашему болтунишке Ричи.

— Мне казалось, мы с тобой понимаем друг друга.

— Я устал ждать, и все равно все уже знают.

— Но ты же сам говорил: что все знают про наш роман — не страшно, хуже, когда ты уйдешь от жены и переедешь ко мне. Перестань, — уговаривала она, — не так долго ждать осталось.

Но Марк был неумолим. Более того, он рассердился и даже не пытался этого скрывать.

— Но ты же сам выступал за то, чтобы дождаться решения! — напомнила Жожо.

— Теперь, когда всем все известно, это спорный аргумент. Я пошел домой.

Дверь за ним закрылась. «Вот тебе на, — подумала Жожо. — Что за чертовщина!» И еще кое-что ее беспокоило…

Среда, утро