Замурованные. Хроники Кремлёвского централа

— Когда мусора ищут и не хотят клиента спугнуть, обычно официально в розыск не объявляют. А тихо ставят сторожки на транспорте и границе, чтобы принять тебя в случае посадки на поезд, самолет или при прохождении таможенного контроля. Если выбираться из страны по своему загранпаспорту, единственное, что надо посмотреть, — розыскную базу Интерпола, здесь вообще никаких сложностей — это может сделать любой мент. К тому же эта база, если хорошо поискать, в свободном доступе в Интернете. Если тебя там нет, можно смело двигать по родной ксиве. Оптимальная логистика выглядит так. Сначала на машине въезжаешь в Белоруссию, благо пограничного контроля никакого, туда с Украины должна прийти за тобой другая машина, желательно на украинских номерах. Далее спокойно приезжаешь в Киевский аэропорт, берешь билет до Кито с транзитной посадкой в Амстердаме. Лучше всего лететь «KLM», у них ежедневные рейсы в 23.30.

— Долго лететь?

— Три с половиной часа до Амстердама и еще тринадцать часов до Кито. По прибытию оформляешь постоянное проживание, а чтобы без осложнений и сомнений передвигаться по миру, естественно, за исключением Родины, за две-три тысячи делаешь легальный эквадорский или колумбийский паспорт на любое понравившееся имя, хоть Джениффер Лопес, хоть Антонио Бандерас, хоть Карлос Кастанеда, можно назваться и Пабло Эскабаро… Хотя, пожалуй, лучше Кастанедой. Кстати, в России левая ксива встанет в десять-пятнадцать тысяч бакинских, при этом с большой вероятностью залета.

Гулять водят в первую смену, в половине одиннадцатого. Стараюсь проснуться без четверти девять, чтобы до прогулки успеть помолиться и размять на скамейке пресс, в четыре подхода подтянуться на перекладине в душе.

Осень вступает в права. Небо тянется черненым серебром, воздух грубо и бесцеремонно корябает кожу морозной щетиной, хотя на дворе не меньше семи градусов. Во дворик выходим вчетвером. Закутанный в одежды Грабовой, а остальные в футболках и шортах. Голод — лучший повар, холод — лучший тренер. Огибая друг друга с мозайчатой точностью, мы, чтобы согреться, начинаем пробежку, интенсивность которой определяется морозостойкостью каждого.

Из соседнего дворика доносится художественный свист под музыку к «Джентльменам удачи», талантливо и чисто, без шипения и фальши.

— Соседи! — после очередного проигрыша раздается за стеной.

— Говори! — отзываюсь я.

— Вань, ты? Это Фил, здорово! — представляется нотариус.

Фаиль Садретдинов, которого все зовут Филом, один из фигурантов дела по убийству главного редактора русской версии журнала «Форбс» Пола Хлебникова. Следствие считает Фила организатором убийства. Но присяжные его оправдали. Через четыре дня после выхода на свободу нотариуса вновь арестовали, на этот раз по обвинению в мошенничестве с квартирой. Менты за оправдательный вердикт, который вскоре отменил Верховный суд, мстили открыто, нагло и безжалостно. По 159-й статье профессиональный судья приговорил Фила к девяти годам колонии. В довесок Садретдинову слепили еще одно дело, и опять о мошенничестве с жильем, а на горизонте маячил новый процесс по убийству Хлебникова. Фил не унывал и не сдавался, заражая жизнью скучных арестантов. Объявлял голодовки, резал вены, грыз ментов… За свою непреклонность Фил уже на тюрьме заработал еще одно дело, которое триумфально выиграл. Дело это сложилось из нескольких эпизодов: покрыл нецензурой судью и прокурора, прикусил конвоиру «четвертый палец левой руки»… Но самые яркие события случились у Фила со следователями Генеральной прокуратуры.

В напряженном разговоре с обвиняемым следователь по особо важным делам Олег Вячеславович Пипченков предупредил его в своей развязной ментовской манере — «не ссы против ветра». Нотариус внял угрозе и помочился по ветру, по которому как раз сидел Пипченков. Кстати, обмоченный мусор подсох и быстро пошел на повышение, через год возглавив следственную группу по Кумарину.