Замурованный труп

Коринна высказала ему все, что накипело у нее на душе. Говорила она немногосложными, зачастую примитивными словами, пересыпая их не всегда пристойными ругательствами, высказывая разумные мысли наряду с самыми глупыми. Это был спонтанный взрыв-разрядка. Глаза ее сверкали, пышная грудь приподнимала пушистый бежевый свитер, но как только она остановилась, чтобы перевести дух, Кёрни предложил ей сигарету.

Девушка разрыдалась.

Он закурил, подошел к изголовью и внимательно посмотрел на Хеслипа. Когда Коринна принялась вытирать глаза носовым платком, он так, словно, даже отвернувшись, продолжал ее видеть, сказал:

— Суть всего вами сказанного такова: какой же я сукин сын, что взял Барта на работу!

— Какая это работа — сплошная мерзость. Вы все сущие стервятники, налетаете на бедняков, неудачников, беззащитных людей...

Кёрни, повернувшись, посмотрел на нее.

— Чушь собачья, — благодушно произнес он.

— Вы не посмели бы сказать мне такое, если бы я была белой девушкой! — воскликнула она.

Перегнувшись через кровать, Кёрни заговорил неожиданно резким голосом, как бы вбивая каждое слово в ее сознание:

— А ты никогда не задумывалась, каким образом такие негодяи, как я, пользуются красотой и силой черных: выжимают из этих униженных бедняг деньги? Близкие мне люди никогда не держали рабов, дорогуша. Они приплыли сюда на большой лодке, в которой перевозят животных. Где-то на стыке столетий. Я не нанимаю людей в зависимости от цвета их кожи. Барт работает у меня, потому что он чертовски хороший работник. Точка!

— То, что он делает, жестокое занятие.

— А по-твоему хорошо присваивать то, что тебе не принадлежит? Воровать кредитные карточки? Обкрадывать компании, продающие людям все, что им необходимо? Растрачивать чужие деньги? Растаскивать грузы, которые подрядился разгружать, и получать за это деньги? Обманывать службу социальной помощи? Все это справедливо? А этот гнусный подонок, который проломил голову Барту, — по-твоему, этакий бедолага, по ночам писающий в постель и в связи с этим решивший пришибить Барта? Пора бы тебе уже стать взрослой, Коринна.

— Стало быть, вы не верите, что это был несчастный случай, — почти спокойным голосом произнесла Коринна.

— Я... — На какой-то миг он замолчал. Ох уж эти женщины, никогда не знаешь, что они могут выкинуть. Кёрни сдержал улыбку. — Конечно нет, — сказал он. — И я обязательно поймаю сукина сына, который это сделал.

— Уж если кто его и поймает, то это Ларри, а не вы. Вы даже не можете дать ему помощника для обработки отчетов.

Всего несколько часов назад она съездила Ларри по шее — и вот на тебе! Кёрни невесело улыбнулся:

— Пожалуйста, держи свои руки подальше от Балларда. Парень и так уже ходит с головой набок, как будто выдержал бой с Клеем. — Кёрни вдруг согнулся в изысканно-учтивом поклоне. — Извини меня, Али.

— Пошел ты куда подальше, — сказала Коринна. Но уголки ее рта дрогнули, как будто она готова была улыбнуться. Эта девушка — с крепкой волей, вот только запальный фитиль у нее слишком короткий.

Дверь отворилась, и вошла Гизелла, сопровождаемая маленьким пижоном Уитейкером. Его голова была на уровне груди высокой блондинки, но он явно наслаждался открывавшимся ему видом. Сегодня его наряд сверкал красным, зеленым и бледно-голубым цветами, и доктор поразительно смахивал на сутенера с Фильмор-стрит. Ему не хватает только такой же бритвы, как у Тайгера, подумал Кёрни.

— Похоже, у вас тут очень оживленная дискуссия, — сияя, сказал Уитейкер.

— Похоже, сегодня будет очень хороший день, док, — сказал Кёрни обескураживающе вежливым тоном.

* * *

Когда машина подъехала к гаражу «Джей. Ар. Эс», Гизелла осталась на своем сиденье, Кёрни зашел внутрь один. В конторе он застал Лео Бузильони, который в точности соответствовал описанию Балларда, и Дэнни Уокера, старшего из троих партнеров. Как и Лео, он был в белом комбинезоне. Руководители этой компании явно предпочитали заниматься живым делом, а не бумажной волокитой.

— Я только не понимаю, почему он переехал в Сан-Хосе, — заявил Лео таким тоном, будто Кёрни высказал весьма неприличное предположение.

— Я сомневаюсь, переезжал ли он в самом деле.

— Не совсем вас понимаю. — У Дэнни был неприятно скрипучий, словно пропитой голос, курил он длинную дешевую сигару, похожую на обрез. — Вы же говорили, что ваш человек был там прошлой ночью.

— Я думаю, это был ложный адрес, — сказал Кёрни. — Зачем бы ему понадобилось вызывать танцовщицу и давать ей адрес, если он хотел только сказать ей, что они расстаются навсегда.

— Он хотел получить деньги за проданную мебель хозяйки, — быстро сказал Лео.

Кёрни покачал головой:

— Может быть, но у меня такое впечатление, что он руководствовался чувством мести. Это бессмысленно, если вспомнить о присвоенных им деньгах. Да и вообще все, что он делал с февраля, оправданно лишь при условии, что он располагает чертовски крупными суммами...