Замусоренные

Он угадал верно, хотя правильнее было бы сказать — насилует. Иногда Ряха, приметив на улице симпатичную девчонку, затаскивал ее в машину, привозил в гараж и, не спрашивая согласия, «развлекался». Изнасилованные за исключением одного раза никогда не обращались в милицию, зная абсолютную бесполезность этого. Единственная же из Ряхиных жертв, шестнадцатилетняя девочка, еще верившая в справедливость «стражей порядка», вскоре жестоко поплатилась за наивность. Заявление у нее не приняли. Кудияров обозвал несчастную девчонку «проституткой» и пригрозил отправить на принудительное обследование в венерологический диспансер, а обозленный Ряха вскоре подстерег ее на улице, безжалостно избил, снова отвез в гараж и изнасиловал повторно, на сей раз вместе с Пятаком. «Еще раз вякнешь — от. бем вдесятером, гы-гы-гы!!!» — пообещал он.

Усадив не пришедшего в сознание замусоренного на диван, Владислав снял с него куртку, натянул резиновые перчатки, закатал левый рукав Ряхиной рубашки выше локтя, вынул из кармана заранее наполненный шприц и вколол в вену смертельную дозу героина. Опустевший шприц он вложил в правую руку покойника. Потом включил электропечку, врубил на полную катушку музыку и спокойно удалился…

* * *

Ряхин труп спустя четыре часа обнаружил решивший навестить приятеля Пятак. Не застав его дома, он отправился в гараж. Сквозь неплотно затворенную дверь просачивалась полоска света. «Вовремя я, — подумал повеселевший Пятак. — Небось с очередной шлюшкой балуется! Класс! Устроим групповуху!!!» Вопреки надеждам Пятака Ряха оказался в гараже один. Он сидел на диване, безжизненно свесив голову набок. Кожа на лице приобрела синюшный оттенок. В раскрытой правой ладони лежал шприц. Верхняя куртка была аккуратно повешена на вбитый в стену гвоздик.

— Ты ширнулся никак? А чего меня не позвал?! — спросил Пятак, вообразивший, будто приятель просто под кайфом. Тот ничего не ответил, продолжая оставаться в прежней позе. Да и немудрено. Ряхину душу в данный момент с наслаждением мучили в аду черти, а бренная земная оболочка, лишившаяся хозяина, говорить, разумеется, не могла…

* * *

— Передозировка наркотиков, — осмотрев мертвеца, поставил диагноз врач «Скорой помощи».

«Доигрался мудак с дурью», — подумали прибывшие на место происшествия оперативники…

* * *

Вернувшись домой, Пятак сразу позвонил Васильеву.

— Ряха умер! — выпалил он.

— Убили? — дрожащим голосом спросил Василек, хватаясь за сердце. — Где? Как?!

— Да нет! Слишком много героина зараз вколол.

— У-уф! — облегченно выдохнул Василек, вешая трубку.

Огорчение по поводу «естественной» смерти подчиненного он не испытывал. Больше всего на свете Николая беспокоила сохранность собственной шкуры, а Ряха… Невелика беда! Замену подыскать не сложно… Васильев принял очередную дозу элениума.

Выглядел Василек скверно, лишний раз подтверждая известную пословицу: «Смерть одна, но трус умирает сто раз». За время, прошедшее с момента гибели Луны, Николай постарел лет на десять, здоровье резко пошатнулось. Постоянный страх убивал главаря замусоренных не хуже медленно действующего яда. Почти каждый день болело сердце, в волосах появилась седина, донимала бессонница. Когда же под воздействием лошадиных порций снотворного Васильку удавалось заснуть, его мучил один и тот же сон: покойный Вадим Михайлов с окровавленной головой и мстительной улыбкой на бледных губах с невероятной силой тащил верещащего от ужаса Николая к огромной помойке.

— Здесь твое место, Коля, здесь! — глухо бормотал мертвец, поднимал Василька за ноги и запихивал вниз лицом в зловонный мусорный бак. Николай с воплем просыпался, выкуривал несколько сигарет, глотал транквилизаторы, кое-как засыпал, и кошмар начинался по новой… В дневные часы Василек страдал стремительно развивающейся паранойей.

Он жестоко избил жену, заподозренную в связях с неведомыми врагами, и та убралась от греха подальше к родителям, залечивать синяки да ушибы. Продукты Николаю доставляли на дом подчиненные, которых он встречал в прихожей, держа в руках взведенное помповое ружье.

«Взбесился Василек, — втихомолку сплетничали друг с другом замусоренные. — Того гляди покусает!»

Таким образом, Фрол с Андреем, отложившие убийство Васильева «на десерт», сами того не ведая, устроили ему изощренную пытку…

Глава 14

Прикончив Ряху, Владислав Окунев, не откладывая дела в долгий ящик, принялся пасти Пятака. Тот, подобно недавно почившему приятелю, не подозревал о приближающейся смерти, в открытую появлялся на улицах, и Окуню не раз представлялась возможность шлепнуть его из пистолета с глушителем да сделать ноги по-тихому. Однако Фрол просил имитировать несчастный случай или организовать бесследное исчезновение, и Владислав догадывался, что у шефа есть на то веские причины. Между тем Пятак любил общество, постоянно вертелся в людных местах: в барах, кафе, на дискотеках и возвращался оттуда в компании одного-двух друзей. Промаявшись несколько дней, Окунь обратился за советом к Фролу.

— Не могу застать козла одного! — пожаловался он.

Фрол нахмурился.