Замуж не напасть

Не любит Толяна его жена! Получив от него однажды в дар жизнь, она приняла это как должное. Была хорошей матерью, хозяйкой, что же еще? А о самом Толяне, выходит, не думала?

Ведь не чистые рубашки и вкусная еда – главное для человека!

Евгения осторожно заглядывает в комнату, где он спит. Хотя с равным успехом она могла бы и топать, как слон. Аристов спит тяжелым, омутным сном и стонет во сне. К сожалению, облегчить сейчас его кошмары она не может. Жена предупредила: будить нельзя. Ей виднее. Она успокоилась, поручив Толяна заботам Евгении. Будто заблудившегося щенка ей препоручила: присмотри за ним!

Между тем, пока суд да дело, натикало уже восемь часов. Евгения вспоминает, что не ужинала. Она ставит чайник, делает себе бутерброд. В жизни одинокой женщины – как все же не любит она это словосочетание! – есть и свои плюсы. Например, можно почти не готовить: заварила кипятком пакетик супа "Галина Бланка", поджарила яичницу – вот и вся стряпня!

В ожидании, пока закипит чайник, она приваливается к стене. Кухню Евгения оклеивала сама. И плитки бумажные под мрамор сама изготавливала. Узор получился нежно-зеленый, стены и потолок в одном цвете, напоминает малахитовую шкатулку. Что ли Евгения не дизайнер! Оригинально.

Ее подруга Надя с ходу погрузилась во всевозможные споры-претензии, постоянно ходит в суды и частенько утаскивает с собой президента. Первое время он пытался от неё отбиться, но когда Надежда выиграла для фирмы два спорных дела – вернула "Евростройсервису" девяносто тысяч рублей, Валентин Дмитриевич уверовал в особые способности юриста и с тех пор ходит с ней беспрекословно.

– Не Бог весть какая сумма, – подчеркнуто равнодушно хмыкает довольная Надя, – но тоже на дороге не валяется!

Президент доволен куда больше самого юриста – оба дела он считал безнадежными!

Зато Эдуарду Тихоновичу пришлось уйти на работу в другую фирму – тут Надя не согласилась ни на какие компромиссы: или она или работа в "Евростройсервисе". По странному совпадению, он устроился туда, где работает Маша Зубенко. И теперь прославляет всюду свою умницу-жену. Если бы она не настояла… Эдуард работает телохранителем у одного американца и получает в месяц две тысячи долларов. Может, у них, на проклятом Западе, это и немного, но молодые супруги смогут решить теперь кое-какие свои проблемы. Тем более, что от обещания помочь им построить коттедж Валентин Дмитриевич не отказывается. Смеется, что новый юрист, которого он выменял на начальника охраны, фирме гораздо выгодней…

А ещё на Евгению накатывают воспоминания о том, чего вспоминать не хочется.

Похороны Юлии. С утра светило солнце, а потом вдруг пошел дождь. Зонтов ни у кого не было. Хорошо хоть в автобусе-катафалке нашелся большой кусок полиэтиленовой пленки. Под ним и укрылся, кто мог.

Из-за дождя процедура прощания оказалась скомканной, а земля у могилы под обильным дождем, которую горстями полагалось бросать на гроб, превратилась в грязь. Ев гении казалось, что Серебристую Рыбку забрасывают грязью даже после смерти.

Небольшой бульдозер ездил туда-сюда и сталкивал в могилу такие огромные куски земли, что, наверное, в конце концов повредили крышку гроба. Такое закапывание выглядело святотатством, как и вся церемония.

Все происходящее оказало на Евгению такое гнетущее впечатление, что она без возражений позволила Виталию посадить себя в машину и увезти. По его словам, она была на грани обморока и цветом лица напоминала покойницу.

Виталий отвез её к себе домой. Дочь, как оказалось, была с университетом на сельхозработах, так что им никто не мешал.

Он отпаивал её каким-то особым импортным чаем с травами. Заставил выпить таблетку аспирина от простуды. Словом, носился, как с малым ребенком, но как Евгения к себе ни прислушивалась, её сердце по-прежнему молчало и на его ласки откликаться не хотело.

– Прости, – сказала Евгения, – сердцу не прикажешь.

Конечно, это было несправедливо. Пробудись в ней ответное чувство, и сразу два человека были бы счастливы Увы!

Еще была неожиданная встреча с Виктором. Она не относилась к разряду неприятных, так что отрицательные эмоции Евгении на этом кончались…

А выглядел Виктор не в пример тише обычного. Печальный какой-то.

– Гнусные вы с Машкой бабы! – покачал головой он. И как узнал, что они подруги? – Никакой благодарности другу и учителю: получили свое и исчезли! Сглазили вы меня, ведьмы! Испортили! До вас ведь ни о чем таком не задумывался, а теперь хожу – от мыслей голова трещит! И главное, менять баб вдруг надоело. Раньше чуть ди не коллекционировал, а тут захотелось постоянства. Самое смешное, найти по сердцу не могу. Все дуры какие-то попадаются: ни посидеть, ни поговорить! Одно на уме…

Евгения посмеялась: уж если Виктор стал задумываться, не иначе где-то последний мамонт сдох! А вот жалеть его не захотела: обойдется!

Чайник свистит во всю ивановскую, и она наконец спохватывается, выключает газ.

Еще об одном событии она вспоминает – о звонке Аркадия. Бывший муж принял решение – делить имущество. Он и список составил!