Замуж не напасть

Маша? В последнее время они сблизились, но не настолько, чтобы Евгения могла посвящать её в самое сокровенное. Что же это получается? У Евгении нет рядом человека, которому она может сказать всё, что её мучает, тревожит, волнует. У кого попросить совета в нелегкой ситуации, когда она знает столько странного, но не может эту информацию как следует осмыслить? Что делать?

Может, как в сказке, пойти на болото и рассказать свою тайну прибрежному тростнику?

Ходит бедная Лопухина, как потерянная, а на ум ничего толкового не приходит, кроме шуточной студенческой песни:

– Офелия, Гамлетова девчонка,

Спятила, братишечки, с ума!

Потому, что датская сторонка

Хуже, чем наша Колыма!..

То, что случилось в среду в офисе фирмы "Евростройсервис", не лезет ни в какие ворота. Главный бухгалтер Ирина Максимовна Шкеда, и юрист Бойко Надежда Петровна… подрались! Хуже всего, что драка произошла в ходе совместного распития спиртных напитков обеими вышеупомянутыми женщинами. К счастью, имевшее быть скандальное происшествие не получило огласки за дверями фирмы и не скомпрометировало весь остальной коллектив "Евростройсервиса". Так, в шутку, протокольным языком, рассказывает Евгения о событии на её работе приехавшей в гости Любе.

Она всегда торопится рассказать ей обо всех своих новостях, разве что, за исключением постельных, – боится, что Люба – верная жена и женщина, имеющая единственного мужчину в жизни, может её не понять.

Люба никогда от неё не отмахивается, ей всё неподдельно интересно. Родная мать не знает о Евгении столько, сколько знает подруга. Наверное, впопыхах она и не сразу замечает, что Люба – впервые за всё время их дружбы! – слушает её рассеянно. От изумления Евгения замолкает на половине слова.

– Никогда Бог не даёт человеку всего! – мрачно говорит Люба, никак не реагируя на её рассказ. – Если вдруг покажется, что у тебя всё есть, и ты счастлива, берегись: наверняка уже судьба приготовила тебе какую-нибудь пакость! Что-нибудь этакое, чего ты не ждёшь, и, увидев, содрогнёшься. Бойся быть счастливой, ибо все беды от этого!

– Что-то раньше я не замечала у тебя склонности к кликушеству, – замечает Евгения.

– Никому нельзя верить, никому! – не обращая внимания на её слова продолжает повторять Люба.

– Да что случилось-то, скажешь ты или нет?! – теряет терпение Евгения.

– Представь, едем мы в машине. Я – как всегда на переднем сидении, поскольку муж за рулём, а на заднем – эта гадюка! Хохочем, анекдоты смешные рассказываем – прямо-таки в массах небывалый подъём. Вдруг чёрт дёрнул меня обернуться! Что я вижу? Сидит эта крыса и моего благоверного по голове гладит! Эдак нежно, пальчиками, его волосы перебирает! Прядями играет!

– Какая крыса? – опять пытается прорваться Евгения через поток сбивчивой речи подруги. – Ты так до сих пор и не сказала: кто – она?

– Наша с тобой общая знакомая – Людочка Смирнова!.. А я всё понять не могла: чего это она в нашу дыру зачастила? И меня, что интересно, стала вдруг полным именем называть! Ты, Любовь, своего мужа совсем заездила! У тебя, Любовь, характер отвратительный! Ты, Любовь, всегда была жестокой! А муженьку моему всё со слезой в голосе – бедный Санечка! У тебя, Санечка, руки золотые! У тебя, Санечка, характер ангельский! Как я завидую, Любовь, что у тебя такой необыкновенный муж!

– По-моему, у неё Михаил тоже был неплох.

– Поначалу. А потом она его задолбала. Ты – тупой! От тебя вечно бензином воняет! Всё не могла смириться, что она – архитектор, а он простой шофёр!

– Говорят, он совсем спился?

– Любой бы на его месте спился. Он же эту змею любил…

– Можно подумать, замуж за него её выдали насильно.

– Нет, конечно, но она вроде снизошла. И того ему же самому не простила… Завидует мне, будто Санечка мне таким в чистом виде достался. Поначалу и спиртным увлекался, и к дому не шибко тяготел. Порой заполночь на рогах приходил… Ты видела его когда-нибудь грязным или мятым?

– Не-ет!

– А Мишка Смирнов вечно в грязных рубахах ходил. Людка трепалась, что он – просто грязнуля. Как хочешь, а тем или иным мужчину жена делает. Хотела бы я посмотреть, как она со своей ленью Санечку обихаживать стала! Небось, через неделю всю романтику побоку бы спустила! Семейное счастье – это совместный труд: и мужа, и жены…

– А что говорит Саня?

– Ничего. Отбивается. Она, говорит, сама на меня вешается, а меня моя жена вполне устраивает!

– Тогда я не понимаю, чего ты дурью маешься? Разве ты не знала, что Людка – стерва?

– Знала.

– И продолжала её у себя принимать. За что боролась, на то и напоролась! Сама подготовила эту ситуацию, так что нечего и ныть!

Внезапно лицо Любы, до того будто закаменевшее, оживляется, от уголков её небольших миндалевидного разреза глаз во все стороны разбегаются лучики и лицо освещается улыбкой.

– Женька? Ты на меня прикрикнула?

– Само собой! – не отрицает Евгения.