Замуж - не напасть

А вот это уже прямое оскорбление. Спокойно, Женя, не уподобляйся человеку, который даже в постели говорит не о чувствах к тебе, а о своих проблемах с женой...

Она снимает пеньюар, и медленно начинает одеваться. Потом, не оборачиваясь, говорит ему:

- До свидания!

Он ещё некоторое время лежит, словно не может поверить её словам и, наконец, вскакивает, хватает одежду и, как есть голый, устремляется в ванную. Видимо, Толян тоже становится под холодный душ, потому что приложив ухо к двери, она слышит, как он невольно ухает.

И выходит он такой же спокойный, как сама Евгения. Полностью одетый. Преувеличенно галантно кланяется и говорит:

- Мой привет Машиным коллегам!

Евгения закрывает за ним дверь вдруг задрожавшими руками и влезает в выходной костюм. Что бы ни случилось, она должна выглядеть!

Ей нужно срочно повидать Валентина. А для того, естественно, надо поехать к нему домой. Дверь ей открывает жена Валентина и, зачем-то оглядев лестничную клетку, шепчет:

- Заходи.

Они с Евгенией шапочно знакомы.

- А почему ты шепчешь?

- Мы всем говорим, что Валентина нет, уехал к тётке на Украину. Следователь уже несколько раз приходил.

- Чего ему бояться? Разберутся, - пробует успокоить Евгения.

- Ты не знаешь, в ментовке сейчас всё по-другому. Сначала сажают, потом разбираются. Зачем же тогда ему в тюрьме сидеть, пусть лучше дома посидит. Пока не разберутся.

- А если с обыском придут?

- Ой, не говори, - вздыхает Валькина жена. - Я от окна не отхожу. Чуть что, он к соседке уходит. Она уехала, а нам ключи оставила...

- Наконец-то поговорю со своим человеком! Неужели есть люди, которые могут целыми днями пялиться в этот ящик? - выходит к ней Валентин. - Я-то прежде, кроме новостей, и не смотрел ничего - некогда было. Не подозревал, что у нас теперь такое жвачно-прокладочное телевидение! А это правда, что большинство наших эстрадных звёзд перхотью страдает? И даже столь уважаемую мною прежде Гвердцетели не миновала эта напасть... Что хотишь, как говорил один мой преподаватель.

- Собственно, я пришла с тобой посоветоваться, - после пережитых событий они вновь, как прежде, перешли на "ты".

- Мне приглашение из Америки пришло. Может, пока ты не у дел, я съезжу на недельку за океан?

Валентин некоторое время в раздумье смотрит на неё.

- Проектные работы нам пока придётся приостановить, это факт, - он с досадой бьёт ладонью о ладонь. - Оказывается, уголовка давно подозревала, что наша фирма под колпаком у мафии! Тебя, возможно, вызовут, как свидетеля. Расскажешь, что знаешь. А потом, конечно, поезжай, проветрись!

- Раз ты не возражаешь... В любом случае, это случится не завтра.

- А я-то думал тебя потихоньку поднатаскать, чтобы ты на время моего отсутствия могла брать управление на себя. Как у авиаторов - второй пилот. Сейчас это просто опасно. Кое у кого сейчас трещат головы. Ко мне найти подходы несложно было бы, ведь я в истории с замом как следует запачкался. А ну как придёт кто-то новый!

Они некоторое время молчат, но тут в дверь раздаётся осторожный стук и просовывается голова его жены Алисы.

- Я не помешаю?

- Мы уже обо всём поговорили.

Она закатывает сервировочный столик.

- тогда - ленч!

И бросает на колени Валентину стопку газет.

- Свежая пресса! Обрати внимание на "Комсомолку". Мужик, без специального химического образования, изобрёл наркотик, благодаря которому мог обладать красивейшими женщинами города. Как лечить последствия привыкания к нему, наши медики не могут определить. Богата Россия талантами!.. Я, конечно, к вам напросилась, но вы уж извините, терпеть не могу есть одна! - признаётся Алиса, разливая кофе. - Кому со сливками?

- Мне, - как в школе поднимает руку Евгения.

- Расслабьтесь! Что же вы сидите с такими каменными лицами! Вспомните, почему азиаты долго живут? Они умеют отрешаться от сиюминутного и просто созерцать мир.

- Наверное, у них мир не стучит по черепу созерцателя, а у нас только отрешишься, как тебя из-за угла - бабах! - говорит Валентин, намазывая тост повидлом.

- Никто не говорит, что сейчас - лучшие времена, - соглашается Алиса. - Но это только пессимисты говорят, что хуже не бывает. Оптимисты считают, что бывает и хуже!..

Евгения возвращается пешком. Не то, чтобы дома ей кто-то мешает думать, но сейчас почему-то на память приходит вечер, когда она сидела подле играющего в преферанс Толяна, а его институтские друзья рассказывали, кто в шутку, кто всерьёз, каким Аристов прибыл в институт из глухого села.

Худой, кожа да кости - у матери-вдовы кроме него ещё четверо было, мал-мала-меньше. Школу он закончил с золотой медалью, хотя дома всё было на нём, как на кормильце. Отправили его в институт от колхоза. Причём, председатель клятвенно пообещал, что над его матерью и детьми колхоз возьмёт шефство.

Приехал Толян поступать стриженный под "нуль". Парни в армию уходили, стриглись, вот он и решил, что для института тоже нужно "под машинку".

Студенты над ним хихикали, потому с той поры Толян и стрижётся так коротко. В знак протеста.