Замуж не напасть

Так и не сумев подобрать для себя подходящий ярлык, Евгения выходит из института и спускается по лестнице, весело размахивая сумкой. Чересчур весело. В то время, как в ней что-то с хрустом прорастает, даже кости трещат, хотелось бы иметь рядом кого – то близкого, кто бы объяснил: на бойся, Женечка, это болезнь роста. Вернее, прорастания, из безликой, покорной женщина обновленного, уверенного в себе существа. Потому, выше голову! Будет туман, прорвёмся!

На остановке автобуса перед нею тормозят "жигули" и выглядывает лицо кавказкой национальности.

– Садись, дорогая, подвезу, куда скажешь!

– У меня нет денег! – отмахивается Евгения.

– Зачем такой красавице деньги? – изумляется кавказец. – деньги есть у меня!

– Слушай, мужик! – кричат ему сзади. – Вперед подай, дорогу загородил!

"Лицо" захлопывает дверцу и отъезжает вперед, а перед Евгенией распахивается дверца "Вольво".

– Садитесь, благородная, поскольку нам по пути, я с вас много не возьму!

Виталий! Она сразу узнаёт его и садится, краем глаза отмечая возмущенное лицо кавказца. Наверное, он жалеет, что один. А то они бы показали этому нахальному русскому!

Мама не одобряет её национализма, а Евгению ничто на свете так не элит, как русская покорность, вроде: что поделаешь, они сильнее; что поделаешь, они богаче; что поделаешь, плетью обуха не перешибешь! Она уверена, здоровый национализм не вреден. И что плохого, чувствовать себя хозяином на собственной земле?

– Везёт нам на встречи, – говорит она, потому что он улыбается и молчит – пауза как бы затягивается.

– Ищущий, да обрящет! – посмеивается он в ответ на её реплику.

– Но не искали же вы встречи со мной специально?

– Именно искал специально! Целую систему разработал. Конечно, можно было бы ждать у дома, но это слишком наглядно, потом, я не знал, как вы к этому отнесетесь? Для начала я решил пару дней поездить с учетом того, что вы работаете до шести часов вечера. Потом проверил бы, не до пяти ли? Потом прошелся по скользящему графику… К счастью, мне повезло сразу.

– Но почему вы меня искали?

– Ну и вопрос!

– Хотите сказать, я вам понравилась?

– Что вы! Цель моих поисков совсем другая! Узнать, например, как вы относитесь к чеченскому вопросу?

Евгения смеется.

– Просто я подумала, что скажете об этом сами.

– Ах, так: ваши трехдюймовые глазки зажгли огонь…

– Нет, что-нибудь своё.

– А надо ли обо всём говорить?

– Считаете, мы много говорим?

– Очень много!

– Но мы говорим о политике, о ценах, об эстраде… Обо всём, кроме чувств.

– Значит, нет потребности о них говорить.

– Жаль. Люди придумали слова для общения друг с другом, а если сказать нечего…

Внимательно слушая, он уверенно включается в замерший у светофора поток машин.

– А я думаю, дело в другом. Мы так долго высмеивали сентиментальность… Даже термин появился для её обозначения: вопли и сопли! Досмеялись! Теперь сами же боимся говорить о чувствах, чтобы не высмеяли нас. Ведь это как бы проявление слабости.

– Что ж, давайте будем сильными. Забудем обо всяких там лютиках-цветочках. Вместо – любить – говорить: идти на контакт, Вместо- любимый – станем употреблять слово – партнёр! Красиво!

– Нет! – шутливо кричит он и бросает руль. – Так ещё страшнее.

– То-то же! Психологи считают, что выход из такой ситуации есть: надо научиться вначале любить себя…

– Куда же ты лезешь, милый, – бормочет Виталий, выкручивая руль – не в меру торопящийся водитель выгадывает лишнюю секунду и рыскает из ряда в ряд. – А вот здесь, Женя, я с вами не согласен: любящих себя, по-моему, в нашем обществе больше, чем достаточно. Ещё ничем не заслужили, а уже требуют: дай!