Замуж не напасть

Теплое чувство к Толяну опять пробивается через рогатки, надолбы и танковые рвы, которые она понастроила, чтобы не пустить его в свою душу. Но разве можно сдержать стихию?.. Она надевает свою лучшую ночную сорочку – воздушную и кружевную – и ложится в постель с книгой в руке.

– А мне можно почистить зубы? – наконец заглядывает в комнату Толян.

С губ Евгении готово сорваться: «А кто тебя здесь оставляет?» – но она благоразумно сдерживается.

– Твоя щетка – красная.

– Понял!

Несколько минут спустя он заходит и садится на край кровати.

– Знаешь, я как раз уходил из дома, когда ты позвонила.

– Куда?

– Пока к другу. А дальше – я не думал.

– Хочешь сказать, ты уходил насовсем?

– Насовсем… Мне нужно с тобой поговорить.

Его тон настораживает Евгению, заставляя сердце болезненно сжаться. Сейчас он скажет, что не любит ее и между ними все кончено! Но разве не она сама этого хотела?

– Почему-то мы никогда не успеваем сказать друг другу все, что хотим…

– Может, потому, что слова для нас – не главное?

– Это так, – соглашается он, – но наша с тобой психика после всевозможных жизненных потрясений не совсем здорова. Мы чересчур впечатлительны, чересчур мнительны и боимся доверять самим себе.

– Я тоже всегда от этого мучаюсь, – грустно кивает Евгения.

– Вот видишь! А слово, сказанное наспех, на бегу, может неверно и истолковываться.

– Для серьезного разговора мне, пожалуй, тоже лучше встать.

– Нет, ты лежи, а я буду сидеть. Если я подвинусь хоть чуточку поближе, то опять не успею сказать тебе всего.

– Давай поговорим. – Евгения садится и кладет подушку под спину. – Расстояние между нами осталось то же, но разговаривать мы сможем на одном уровне!

Аристов невольно скользит взглядом по кокетливому вырезу ночнушки, а Евгения будто невзначай прикрывается одеялом.

– Ты обиделась на меня тогда, помнишь, когда я сдуру начал говорить, что не дам Нине развода.

– После того, что между нами было, я восприняла это как оскорбление.

– Прости! – Он на секунду подносит ее пальцы к своим губам. – Тогда ты меня не дослушала, я вовсе не это хотел сказать. Точнее, не только это… Я не оправдываюсь, а только хочу объяснить. Двадцать лет я прожил с женщиной, которая добросовестно старалась быть мне хорошей женой. А я, неблагодарный, все хотел от нее чего-то другого, чего она так и не смогла понять! Нина – хороший человек, но однолюб. Она так и не смогла полюбить меня, а семья без любви – это союз двух ремесленников. У них есть свои обязанности, свое место в жизни друг друга, но и только. Человека, который не хочет этого понять, супруга может просто возненавидеть! Я сам во всем виноват. Не мог понять, что сердцу не прикажешь! Я ждал благодарности, ведь с моей стороны женитьба на ней была жертвой! Так я думал, как будто люди – шахматные фигуры, которые можно расставлять на доске по собственному усмотрению!

Он потер переносицу, вздохнул и произнес:

– А тут еще вернулся Роман. Мне казалось, он не стоит и мизинца на моей ноге, а Нина бросилась ему навстречу, забыв о подлости по отношению к ней. Я точно знаю, у него просто разгорелись глаза. Он сам, с женой и двумя дочерьми, до сих пор живет в коммуналке, а тут – полная чаша, взрослый сын и женщина, которая его обожествляет. Отдать все, чего я добился своим горбом, в руки негодяя и женщины, не помнящей добра? Во мне боролись два человека: один – крестьянин, который не хотел отдавать нажитого в чужие руки, а другой – человек, перед которым открывалась другая жизнь. Надо было просто решиться и бросить все. Начать жизнь сначала! Там – риск, тревога, беспокойство, здесь – привычный уют, налаженный быт… Все мы бываем трусливыми.

– Так кто же из этих двух людей все-таки победил? – спрашивает Евгения.

– Победил второй, – отвечает Толян. – Я рассказываю тебе все, чтобы ты знала, как я сражался с самим собой. Начинать жизнь сначала – разве это не здорово?

Он улыбается уголками губ.

– Ты все сказал?

– Не все. Вчера я купил участок земли, и мы могли бы начать строить дом. Ты согласна?

Евгения пододвигается к нему и кладет голову на колени.

– С тобой я на все согласна. И ничего не боюсь.

Она не видит, как на его лице мелькает тень тревоги: он опять не сказал ей всего! Усилием воли Толян отгоняет беспокойную мысль и склоняется над ней…

– Я отвезу тебя на работу! – говорит Толян, заглядывая утром к ней на кухню со щеткой в зубах.

– Вынь щетку изо рта, поросенок! – смеется Евгения. – Ты весь в зубной пасте!

Она делает бутерброды и напевает. Как хорошо! Забыты страхи и неприятности. Она пьет кофе и украдкой прижимается ногой к его ноге – лишь бы коснуться! А когда они едут в машине, придвигается поближе и с наслаждением вдыхает его смешанный с кожей куртки запах.

– Какое-то время мы не увидимся, – говорит ей Толян. – Все же лучше тебе еще пожить у мамы…

– Ты вернешься домой? – ничего не понимает она.

– Нет. Я же сказал, поживу у друга.

– Но ты мог бы пожить в моей квартире!.. Тем более что меня там не будет!