Замуж по принуждению

Дверь приоткрывается, и я вновь замечаю на пороге горничную Валентину.

— Ваши вещи уже находятся в шкафу. Когда будете готовы — спускайтесь на ужин.

Голова тяжелая и я с трудом отрываю её от подушки. Поднимаюсь с кровати, ступаю по мягкому пушистому ковру и подхожу к шкафу. Открыв его обмираю от неожиданности — теперь он плотно забит новыми вещами с бирками. Мои любимые марки брендовой одежды, обуви и аксессуаров. Я перебираю всё это великолепие и истерически смеюсь, потому что размеры подобраны идеально.

Я выбираю комплект чёрного нижнего белья и такого же цвета платье. Направляюсь в ванную в надежде смыть с себя неприятный запах СИЗО, который, кажется, остался даже в моих волосах. Обильно наношу на кожу гель с запахом клубники, намыливаю тело, повторяю процедуру ещё и ещё. На секунду мне кажется, что я вновь оказалась дома, что моя жизнь совершенно не поменялась после того случая, но видение спадает, я вспоминаю беспристрастный взгляд Руслана и тело пробивает мелкий озноб.

Выбравшись из душевой кабинки, подхожу к зеркалу, критично осматривая себя. На худощавом распаренном теле остались красные пятна от того как сильно я терла себя мочалкой. На правом боку виднеется огромный синяк — следствие того, как больно я упала и ударилась в одиночной камере.

И я впервые думаю о том, как будет проходить наша с Куратовым близость. От одной только мысли об этом мне становится не по себе, а щёки вспыхивают от стыда. Меня ещё ни один мужчина в жизни не касался. Никогда бы не подумала, что всё это время я хранила себя для него.

* * *

Спустившись по лестнице вниз нахожу гостиную, где накрыт стол. На ужин сегодня морепродукты и паста и я проглатываю еду за один приход, ощущая невероятное гастрономическое блаженство, словно вкуснее еды никогда в своей жизни не ела.

— Руслан Тимурович уже вернулся, — мягко сообщает Валя, когда я поглощаю в себя десерт. — Он просил, чтобы после ужина я провела Вас к нему в кабинет.

Еда больше не лезет в горло. Я откладываю столовые приборы, делаю несколько мелких глотков вина, ощущая легкое расслабление в теле и поднимаюсь с места.

Его кабинет находится на первом этаже особняка. Валя оставляет меня одну и по-дружески хлопает по плечу, словно подбадривая. Несколько раз стучу, вздрагиваю, когда слышу строгое: «Войдите» и толкаю дверь от себя.

О Руслане я знаю немного со слов отца. Лишь то, что он занимался не совсем законными вещами, проявлял себя как жестокий и беспощадный человек, если дело касалось денег. Но, тем не менее, мой отец зачем-то связался с ним и Куратов стал самым желанным гостем в нашем доме. До поры до времени.

Руслан сидит за темным дубовым столом. Широкие плечи, обтянутые белоснежной рубашкой мышцы рук. Смуглая кожа, угольные волосы и несколько грубые черты лица. А ещё хладнокровность и спокойствие во взгляде, которому я сильно завидую.

— Добрый вечер, Руслан, — делаю несколько шагов к нему на подгибающихся ногах.

Куратов откидывается на спинку кресла и без капли стеснения рассматривает меня. Его взгляд скользит по моим ногам, бедрам, груди. Так открыто и дерзко, что, кажется, он видит больше чем есть на самом деле.

— Добрый вечер, Ева, — кивает в ответ. — Присаживайся.

Я занимаю место напротив него. От волнения не знаю куда деть свои руки, поэтому складываю их на коленях, ощущая легкие покалывания в кончиках пальцев.

— Я хотела поговорить, Руслан. И заранее обозначить для себя некоторые моменты будучи на самом берегу.



Глава 4

— Я хотела поговорить, Руслан. И заранее обозначить для себя некоторые моменты будучи на самом берегу.

После того как произношу это вслух, чувствую, что меня бросает в жар. Господи, почему здесь так душно?

— Что ты хочешь узнать, Ева? — спрашивает Куратов, немного нахмурившись.

Он по-прежнему испытывающее смотрит мне в глаза. И наверняка чувствует, что загнанная в ловушку жертва его боится. А ещё презирает и ненавидит всей душой.

Отец всегда оберегал меня от невзгод. Говорил, что его младшенькая слишком чувствительна и ранима для некоторых вещей, которые происходят в этом бренном мире, поэтому выросла я тепличным домашним цветком, не способным принимать важные решения и делать выводы на основе собственных ошибок.

О том, что у отца финансовые проблемы я узнала самой последней. Об этом не трубили в прессе, не говорили у нас дома. Интуитивно я чувствовала, что с отцом что-то происходит, но не могла понять, что именно не так. Он поздно возвращался с работы, его настроение было унылым и безжизненным. А потом его не стало… Ровно десять дней назад. Кто-то выстрелил в него в упор, прямо в рабочем кабинете его фирмы. Человек, которого он наверняка не боялся и близко к себе подпускал. И мы с сестрой были уверены, что это дело рук Руслана Куратова.

— Хотелось бы немного знать о моих правах, — произношу, ощущая, как в горле становится сухо. — Например, смогу ли я продолжить учёбу?