Замуж после 30-ти

Но черт с ними с большими обновками – диванами и ремонтами. Дьявол, как всегда, прячется в деталях, точней в мелочах. Признайтесь, кто из вас тоже подсел на бесконечные коллекции, которые теперь составляют за нас: коллекция альбомов великих художников, коллекция биографий великих людей, коллекция кукол и вещей для кукольного дома? Мы с мужем повелись на ретро-машинки. И поначалу искренне радовались появлению каждой из них, подолгу рассматривали их и обсуждали… Но сейчас их уже больше полусотни! Они уже заполнили две секции шкафа! Они уже никуда не влезают. Мы даже перестали распаковывать их… А их все выпускают и выпускают! А мы покупаем. «Ведь иначе, – говорит муж, – коллекция будет неполной».

А еще, после каждой поездки в отпуск мы возвращаемся с чемоданами сувениров. А еще, после каждого дня рождения я мучительно рассовываю по углам десятки коробок с совершенно непригодными для употребления подарками вроде купленной в магазине приколов «пьющей каски». Едва я успеваю решить проблему нового летнего гардероба, как сталкиваюсь с новой – потребностью в новой гардеробной. Новые вещи не помещаются в шкафы. Куда-то девать старые? Не на помойку ж тащить… Кому их всучить? Где найти время, чтоб перебрать все, отделив нужное от ненужного? Или нужно просто купить вдвое большую квартиру, чтобы забить ее вдвое большим количеством вещей?

Иногда мне кажется, что я трачу треть жизни на борьбу с ними: перекладываю, сортирую, уговаривая их поместиться на полку. И очень скоро все эти бесчисленные коробки от аппаратуры, которые нужно хранить до окончания срока гарантии, коробки с ненужными подарками, коробки с новой посудой окончательно завладеют моей квартирой, загонят меня куда-нибудь в угол, где я и буду жить, как пес в конуре.

Вы мне не верите? Тогда представьте, что прямо сейчас посреди моей гостиной стоит табурет, а на нем большая коробка со шляпой. В шкаф коробка не помещается (спрессовать шляпу нельзя), на шкаф – тоже. Все занято! И, дописывая эту статью, я по-прежнему смотрю на нее, размышляя: а что же дальше? Она так и будет жить с нами, восседая на табурете с видом полноправного члена семьи – вещь, которую я не могу усмирить, а значит, не имею над ней никакой власти. Кто хозяйка в доме, я или она?

И точно знаю, пока я не решу проблему вещизма тотально, верен – второй вариант ответа.

Законы елки

Вы любите наряжать новогоднюю елку? Думаю, да. Особенно, если вы делаете это с любимым или с ребенком, или еще лучше – всей дружной семьей. Но представьте, что елок – больших и малых – у вас целых семь штук, украшений – больше тысячи, на то, чтоб прицепить одно на другое, уходит три дня, на то, чтоб разобрать, еще столько же… И вы поймете, почему однажды я почувствовала себя в рабстве у собственной елки!

В детстве я наряжала ель вместе с мамой и бабушкой. Мы исповедовали непреложное правило: нужно повесить на ветви ровно столько игрушек, сколько их есть – все до последней. Другой вопрос, что было их не так уж и много. И миг, когда коробка с чудесными стеклянными шарами и Дедами Морозами спускалась с небес верхней полки на грешную землю, был для меня настоящим счастливым событием. Каждый раз, вынимая из бумаги очередной стеклянный самовар или чайничек, я испытывала такую радость, будто встретила старого и любимого друга, которого не видела очень давно…

Неудивительно, что, став взрослой, я начала коллекционировать елочные «радости». Коробок становилось все больше – две, три, четыре, бесчисленное множество громадных коробов и коробочек, выживших все прочие вещи с моей антресоли (но и этого им давно мало!). Искусственные елки размножились, точно в лесу. Лишь правило осталось прежним: вешать все до последней игрушки! К сему следует добавить, что я доставала игрушки старым бабушкиным способом: вынимала из короба первую попавшуюся, разворачивала, вешала на елку… Пока в один и впрямь ужасающий день не поняла: некогда несказанно счастливый ритуал обряжания ели давно стал для меня тяжкой, мучительной, неблагодарной и нервной шестидневной (!) работой, которую непонятно почему я обреченно исполняю каждый год.

Однако в следующий миг день стал прекрасным, поскольку именно тогда меня озарила мысль, названная мной позже «законом елки». Но вряд ли б я окрестила ее озарением, кабы елочный закон не оказался демисезонным, применимым практически ко всем отраслям моей жизни.