Замуж с осложнениями

— Ну, он никогда меня особенно не любил, а тут... он уважаемый человек. Я бы портил ему репутацию. А у него есть ещё младший сын, образцовый семьянин... В общем, он предпочёл от меня избавиться.

Кажется, я разучилась дышать.

— И... и никто не вправил ему мозги?

— А кому нужен человек, который не нужен собственному отцу? — горько усмехается Азамат. — Тем более отец — мудрый, влиятельный человек. Глупо с ним спорить.

— Нет-нет, погоди, ты что, считаешь, что он мог быть прав?!

— Ну... — он как-то неуместно смущается. — А ты тоже считаешь, что нет?

Мне кажется, у меня глаза на стебельках вытянулись.

— Он. Не. Может. Быть. Прав. Он старый засранец, который не понимает, каким сыном его незаслуженно наградила жизнь!!

Азамат выглядит так, как будто сейчас заплачет.

— Вот и... Алтонгирел был единственным из моих друзей, кто так считал.

— И почему он за тебя не вступился?

— А что он мог? Ему было восемнадцать!

— А твой брат?

— Ему тоже. И не пойдёт же он против отца. Тот человек решительный, мог и нас обоих выкинуть.

— А его самого выкинуть нельзя?! — взрываюсь я. — Что этот ваш Совет Старейшин? Неужели ничего нельзя было сделать?!

Азамат некоторое время смотрит в пол, потом качает головой:

— Ты не представляешь, в каком я был состоянии, когда очнулся и понял, что произошло. У меня несколько недель просто выпали из памяти, я был как в тумане. Помню, как отец зашёл, увидел меня и сказал, что, пожалуй, я для него умер. А потом меня депортировали.

Я вцепляюсь в него мёртвой хваткой, чувствуя, как слёзы текут по носу. Господи, а мы-то на Земле боремся с пережитками патриархального мировоззрения... Думаем, это у нас проблемы... А тут отцу не нужен — и без суда и следствия... жены, опять же, нет...

— Слушай, но теперь-то ты женат, значит, можешь вернуться, — соображаю я.

— Всё не так просто, — угрюмо говорит Азамат. Ну да, а я наивная.

— Ну рассказывай, как именно непросто.

— Видишь ли... Алтонгирел ведь не Старейшина, он только выполнял функции посредника на корабле. Он нас, конечно, поженил, но это действительно только здесь, в космосе. А если я вернусь на Муданг, то придётся получать одобрение Старейшин.

— Ну.

— Ну... ты же не полетишь со мной ради...

— Конечно, полечу! Да я бы слетала только ради того, чтобы оттаскать за бороду твоего чумного папашу, хоть он и не заслуживает такого высокого титула!

Азамат обнимает меня, но я чувствую в его жесте какую-то горечь.

— Ты чудо, — говорит он, — но старейшины кого попало не женят. Они одобрят наш брак, только если сочтут, что мы подходим друг другу. Но ты посмотри, кто ты и кто я, — это совершенно невозможно.

— Ну, я бы не была столь категорична. И вообще, ты что, не хочешь даже попробовать?

— Я... понимаешь, если они не одобрят, то мы не сможем быть вместе.

— То есть как?

— Ну, брак будет аннулирован, и всё. И мне нельзя будет быть с тобой.

— Что значит нельзя? Улетим на Землю и поженимся там, у нас только ID спрашивают, и никаких подходим — не подходим.

Он качает головой.

— Нет. Ты, наверное, не поймёшь. Нельзя — это нельзя. Всё. Табу.

Прекрасно. То есть, или он так и болтается до конца жизни в космосе из-за бешеного старпёра, или нас разъединяют железным племенным законом. Чёртовы дикари! Но не могу же я всё так оставить... В конце концов, Старейшины — старые люди, у них болячек тыщи должны быть, может, мне удастся их уговорить на сделку? Да и вообще, а по-моему, мы хорошо друг другу подходим. К тому же у Азамата много денег, а Старейшины тоже люди. Господи, вот чёрт, я ведь могу ему сильно исправить жизнь — но рискую его потерять.

С другой стороны... он тоже не железный. Закон — законом, но легко ли ему будет со мной расстаться по приказу? Может, я его ещё уведу с пути истинного? Ну не могу я поверить, что нас разлучат. Ну вот же как я точно ему под мышку вписываюсь!

— Азамат, — говорю решительно. — Надо обязательно попытаться. Я нутром чую, что это дело выгорит.

— Это невозможно, — усмехается он, но в глазах у него я вижу проблеск надежды. — Но... если ты хочешь, то мы полетим на Муданг.

— Значит, полетим.

— Только... это, конечно, невероятно, но если они всё-таки одобрят, то учти, что наш брак будет признаваться и на Земле. И ты не сможешь взять другого мужа, пока я не умру.

— Не вздумай, — говорю. — А то я приобрела устойчивую привычку следовать за тобой.

Глава 14

Мы ещё некоторое время сидим в обнимку, думая о вечном и бесчеловечном, а потом Азамат начинает шевеление на предмет сбежать. Отпускать его одного мне не слишком-то хочется, ещё напридумывает себе всяких глупостей без меня. А мне всю ночь будет сниться какое-нибудь том-и-джерри с его папашей. Брр.

В раздумьях наматываю на руку его косу — а что, то и поводок... Кончик влажный. Всё-таки заплёл мокрые?

— Ты сейчас голову мыл, что ли? — спрашиваю. Вопрос, видимо, звучит несколько невпопад, потому что Азамат секунду раздумывает.

— Нет... только сполоснулся слегка, как пришёл... а что?

Кажется, я вломилась на частную территорию.

— Ничего, у тебя просто коса внизу мокрая.