Мы сидим молча примерно полчаса, только пару раз Азамат встаёт отогнать от тушки какое-то мелкое зверьё. Я поворачиваю камеру из стороны в сторону, стараясь разглядеть хоть что-то. Просто глазами видно только кусочки неба в ветках над головой, а остальное — чернота.
Внезапно Азамат сжимает мою коленку и осторожно направляет камеру влево, на кусты. Увеличив изображение, я различаю среди листьев отражающие глаза, а потом когтистая лапа очень человеческим движением отодвигает куст в сторону. Азамат аккуратно жмёт на запись.
Демон выходит на тропинку и старательно принюхивается к тушке, не сводя взгляда с нас.
— Прости, — говорю громким шёпотом. Он вздрагивает и прижимает уши. — Мы не хотели тебя обижать. Сторож просто испугался. Он тебя не задел?
Существо на тропинке пару раз дёргает головой, вроде как хочет помотать, но плохо получается. С его точки зрения я, наверное, странно выгляжу, смотрю-то не на него, а в камеру. Он делает ещё пару шагов на четвереньках к мешку и снова принюхивается. Потом приподнимается и таращится на Азамата.
— Не злись на нас, — тихо говорит тот.
Демон подходит совсем близко к мешку и осторожно трогает его передней, э-э, рукой. На экранчике камеры ясно видно, что никакая это не лапа, а нормальная человеческая рука.
— Зачем? — сипло спрашивает лесной житель, кивая на мешок.
— Ну, не приходить же просто так, — разводит руками Азамат. Парень отшатывается от этого жеста, но потом снова подкрадывается, быстрым движением распарывает мешок, впивается зубами в тушку и сигает куда-то вверх, мгновенно исчезая из вида.
— Ого! — выдыхает Азамат, останавливая камеру. — Ну пошли, нечего тут сидеть.
Мы оставляем мешок лежать, где лежал, и быстро смываемся из леса, пока никакой местный хищник не решил проучить нас за наглость. Ближе к дому меня начинает разбирать смех, просто потому, что такая безумная вылазка удалась. Азамат выдерживает до дома, зато когда мы закрываем за собой входную дверь, складывается пополам от хохота. Хорошо, что у нас спальни звукоизолированы, а то бы весь дом перебудили.
— Ну здорово! — радуется Азамат, затаскивая меня в гостиную и включая бук. — С ума сойти, я думал, ничего не выйдет! И ведь он правда говорящий!
— Так ты теперь понял, демон это или нет?
— Демон как есть. И уши, и когти, всё при нём. А что разговаривает... мы о них вообще мало знаем, видишь, даже фотографий в музее нет. Ну ничего, давай сюда камеру, теперь у них всё будет!
Глава 10.
Последние несколько дней, что Сашка с мамой проводят на Муданге, мы все сидим в столице. На Азамата наваливается такая гора работы, что я его вообще не вижу, хотя вроде в одном здании сидим. Мама и здесь организует бурную деятельность: наводит марафет на остатки старого сада, среди которых построен дворец, а потом ещё облагораживает Дом Старейшин, чтобы никому мало не показалось. Ещё она набирает с собой кучу электронных справочников по муданжским растениям с целью дома найти переводчика и их опознать. Сашка обещает в следующий раз прилететь с женой и детьми. Азамат ужасно доволен встречей с моими родичами. В космопорту мы всей семьёй учим Алэка махать ручкой на прощание.
А дальше всё возвращается в привычную колею: ребёнок, клуб, скучная работа за буком. Правда, работу по большей части удаётся спихнуть на Эсарнай. Пока у нас гостили мои родичи, с Эсарнай я почти не встречалась, зато на утро после их отъезда её пышные формы были первым, что я увидела, выйдя к завтраку. Алэк после кормления на рассвете отказался спать дальше, и я его выставила с Тирбишем гулять и завалилась обратно. А теперь, значит, вместо тихого завтрака в одиночестве у меня неожиданно светский приём.
— О, — говорю вяло, протирая правый глаз. — Доброе утро. Как муж?
— Ой, улетел вчера, — невпопад отвечает Эсарнай, настолько отвлёкшаяся на мой вопрос, что даже забывает поздороваться. — Странный он какой-то. Сначала всё молчал и смотрел косо, потом устроил мне допрос, как я живу. А мне как раз в статье попалась цитата из какой-то земной книги, и я никак не могла понять, что она значит. Всю Сеть перерыла, даже в платной бибилиотеке зарегистрировалась, а толку ноль. И тут ещё Экдал со своими вопросами. Я ему и говорю, мол, тебя всё лето не интересовало, как я живу, чего теперь-то пристал, когда всё наладилось? Лучше бы, говорю, словари мне привёз, как я просила. А то наволок опять платины, как будто её на Муданге мало, а мне её и надевать-то некуда, потому что в обычный клуб я не хожу, у Хотон-хон никто украшений не носит, а муж меня никуда не водит и вообще видеть не желает.
— А он что? — спрашиваю нервно, мгновенно проснувшись. Похоже, мои миротворческие попытки всё совсем испортили...