Замуж с осложнениями - 3

       Мы входим в дом, и Азамат помогает Киру высвободиться из тяжёлой куртки. В ней явно бряцают монетки. Азамат глядит на ребёнка в упор и вопросительно поднимает бровь. Тот тяжело вздыхает и извлекает из внутренних карманов два кошеля — попросту мешка с монетами — и Азаматов мобильник.

       — А про какое ружьё говорил демон? — спрашиваю, забирая своё имущество.

       — Я взял из чулана, — тихо, почти шёпотом отвечает Кир. Это первое, что он сказал сегодня утром. Он задумывается и быстро добавляет: — Это не я его утопил! Я защищался от демона, но он как-то оказался у меня за спиной, схватил ружьё и бросил в озеро! Это не я!

       — Хорошо хоть, тебя не бросил, — вздыхает Азамат. — Ну чем ты думал, когда в лес пошёл? А если бы на тебя разбойники напали? Ты же весь звенишь, из-за гор слышно!

       Кир сглатывает и косится на отца.

       — Она сказала, — он мотает головой в мою сторону, — что вы богатые, и столько денег не проблема.

       Азамат закатывает глаза и принимается читать нотации, всё больше распаляясь по ходу.

       — Да причём тут деньги?! Тебя могли убить! Люди, звери, кто угодно! Ружьё он взял, против демона. Можно подумать, великий охотник. Мой отец с пяти лет охотился, за всю жизнь в демона один раз попал! — он в сердцах распахивает чулан и осматривает оставшиеся ружья. Качает головой. — Ты взял гарнетское. Ты хоть знаешь, что такое лазер? Как пользоваться самонаводящися оружием? Даже если бы тебе встретился волк, а не демон, ты бы просто не понял, как стрелять! Оно же электронное, там режимы выбирать надо, а они словами написаны на неизвестном тебе языке!

       Азамат закрывает глаза и делает глубокий вдох, чтобы успокоиться.

       — Пойдём завтракать, горюшко, — говорю я и тяну Кира за руку на кухню. Ребёнок смотрит то на меня, то на отца круглыми глазами и пригибает голову. Филин с ободранным носом плетётся за нами, волоча поводок по полу. Вид у него несколько более виноватый, чем у хозяина.

       — Ты хоть еды с собой какой-нибудь брал? — спрашивает Азамат более спокойным тоном.

       — Взял, — тихо отвечает Кир. — несколько банок этой молочной штуки. Но всё съел уже, не удержался.

       Я подтаскиваю его к раковине.

       — Руки мой и за стол.

       Азамат накладывает Киру порцию омлета и выдаёт псу суповую косточку с изрядным слоем мяса. Потом проверяет исправность телефона и звонит на ферму заказать ещё продуктов. Я тем временем протираю Киру поцарапанный лоб — там фигня, конечно, но с их заморочками лучше не рисковать. Кир жмурится и с отвращением принюхивается к дезинфецирующей мази, потом садится за стол и неуверенно принимается есть. Я приземляюсь напротив с чашкой чая. Мы с Азаматом уже сытые, да и кусок в горло не лезет после утренних треволнений. Воцаряется неприятное молчание, нарушаемое только стуком ложки о миску. Азамат стоит у окна спиной к нам, завернувшись в собственные волосы, как в плащ. Я смотрю на Кира, он зыркает то на меня, то на отца. Молчание затягивается.

       Наконец Кир не выдерживает. Бросает ложку и выкрикивает Азамату в спину:

       — Ну что?!

       — Жду, пока ты ответишь на вопрос, — спокойно сообщает Азамат.

       — На какой?!

       — Почему ты сбежал, — поясняю я.

       — Какая вам разница?.. — гораздо тише переспрашивает Кир.

       — Нам есть разница.

       — А что я должен был делать? — вскидывается он.

       — Лечь в кроватку и спать, — отвечаю доходчиво.

       — И что было бы дальше? Чего вы от меня хотите? — Кир явно нервничает и злится. Азамат наконец-то отлипает от окна и присаживается к столу.

       — Мы ничего от тебя не хотим, — спокойно говорит он Киру. — Ты мой сын.

       — Наш сын, — поправляю я.

       — Да, — кивает Азамат. — Наш сын. Мы просто хотим, чтобы ты жил с нами, чтобы тебе было хорошо.

       — И что я должен за это делать?

       — Да ничего ты не должен, — вздыхаю я. — Ты вообще, что ли, не представляешь, как дети в семьях живут?

       Кир поводит плечами.

       — То законные дети.

       — Ты будешь считаться законным, — напоминаю.

       — Но вы-то будете знать правду.

       — О боги, Кир! — восклицаю нетерпеливо. — Я сама незаконный ребёнок, успокойся уже! В этом нет ничего особенного, такой же человек, как все.

       Ребёнок таращится на меня, как на привидение, несколько секунд. Потом уточняет у отца:

       — Это правда?

       Тот кивает.

       Кир сдвигает брови и некоторое время смотрит в стол.

       — Вы вчера говорили, что убьёте меня, когда я засну.

       Мы с Азаматом синхронно вытягиваем головы вперёд и офонарело переспрашиваем:

       — Чего?..

       Кир несколько смущается.

       — Ну, вы вчера говорили с кем-то по телефону... там, в другой комнате. И сказали, типа, я бы дождался, пока он отрубится, и того...

       Я тупо моргаю. Азамат сначала тоже растерянно хмурится, а потом принимается хохотать.

       — Что ты на самом деле сказал? — интересуюсь.