Замуж с осложнениями - 3

       — Зачем спешить? — довольно урчит он. — Раз уж все в сборе, я собирался обсудить с вами проблему приютов. Видите ли, Кир обратил моё внимание на отвратительное обращение с безродными детьми и сиротами. Я уверен, что узнав такие подробности, вы захотите положить конец произволу... Лиза, ты можешь идти, мы тут задержимся.

       Я с трудом сдерживаю смех, подхватываю Алэка и выхожу. В коридоре сидит бледный, но живой Урик, дрожит и дёргается. Рядом с ним стоит Алтонгирел, скрестив руки, смотрит на меня.

       — Чтоб у вас хоть раз всё гладко прошло, — ворчит. — Азамат там надолго? А то у дворца уже народ собирается, обещано официальное заявление.

       — Думаю, ненадолго, — хихикаю. — Старейшины сейчас на всё согласны.

Глава 15.

       Мне приходится приводить Урика в чувство силовыми методами — вкатить ему лошадиную дозу успокоительного, иначе был бы риск, что парень натурально свихнётся. Алтонгирел соглашается подержать Алэка, пока я вожусь, заодно придирчиво его рассматривает. Алэк тоже весьма интересуется Алтошей — у него на шее висит масса занимательных бус. Мне иногда думается, что муданжские мужчины для того и носят эти ёлочные украшения, чтобы детям было чем заняться.

       — Как тебе новый ребёнок? — тихо спрашивает духовник.

       — Смешно, — говорю. — Но с ним будут проблемы.

       Алтонгирел одаривает меня странным расфокусированным взглядом, потом сообщает:

       — Арават видел вас в Худуле.

       Я так опешиваю, что не придумываю ничего лучше, чем спросить:

       — А ты откуда знаешь?

       — Мне прислали птичку, — пожимает плечами Алтонгирел. — Он наблюдал за вами в окно магазина.

       — Ну, что ж, если он не нашёл себе занятия поинтереснее... — развожу руками и поднимаюсь, чтобы забрать Алэка.

       — Мне пересказывали, что Кир ему понравился, — продолжает духовник.

       Я фыркаю.

       — Не сомневаюсь. Они весьма похожи.

       Алтонгирел собирается что-то ответить, но тут из зала выходит очень довольный Азамат, а с ним несколько пришибленный Кир.

       — Привет, — кивает обоим Алтонгирел. — До чего договорились?

       — Долгая история, — улыбается Азамат. — Я вчера набросал несколько проектов, их предварительно приняли, теперь будем работать. Вот, гляди, — он подталкивает Кира вперёд, чтобы показать духовнику. — Вот такой у меня мальчик.

       — Алтонгирел, — называется духовник.

       — Кир, — буркает ребёнок, недобро глядя исподлобья.

       — Надо возвращаться во дворец, показаться народу, — напоминает Алтоша. — Кир, было бы очень неплохо, если бы ты сделал более радостное лицо, когда на тебя будет смотреть вся столица.

       — Хорошо, — еле слышно отвечает ребёнок, пригибая голову ещё ниже. Азамат выводит его на крыльцо, придерживая за плечи. Ох, чувствую, будет нам сегодня скандал...

       — Надо Ирлика опять на суши позвать, — заполняю паузу.

       — Да, обязательно нужно поблагодарить, — кивает Азамат, помогая мне сесть в машину. У перил моста уже собрались какие-то зеваки, переговариваются, тычут пальцами в Кира.

       — Всё интересное будет у дворца! — кричу им.

       Старейшины Ажгдийдимидин и Асундул тоже выходят и усаживаются в поданный ко входу автомобиль, за рулём чей-то ученик-духовник. Асундул с трудом держится на ногах, и ученику приходится чуть ли не втаскивать его в машину. Наш духовник задумчив и ни на кого не смотрит.

       У дворца, впрочем, уже такая толпень, что Азамат сразу сворачивает к чёрному ходу, иначе не пробиться. Обычно Император обращается к подданным с крыльца, но сейчас даже на крыльце сидят друг у друга на головах. Алтонгирел делает жалкую попытку расчистить место, но собравшимся уже некуда деваться, толпа вокруг не пускает. В итоге мы поднимаемся на второй этаж и выходим на балкон. К счастью, туда любопытные ещё не залезли, хотя для муданжцев это должно быть нетрудно.

       Сверху море голов выглядит жутковато. В Долхоте на открытии музея народу было раз в пять меньше. Здесь явно не только жители столицы и ближайших окрестностей. И когда успели съехаться-то?

       Азамат выходит к перилам, и гомон стихает. Мы все выстраиваемся по стеночке, Старейшины по краям, я с Киром и Алэком посередине, Алтонгирел в дверях на всякий случай — официально ему тут делать нечего.

       — Прекрасные доблестные воины, — начинает Азамат с формального приветствия, — вы собрались здесь, чтобы узнать о великой радости.

       Он выдерживает паузу, пока граждане удивляются. Они явно не ждали ничего хорошего. Азамат продолжает:

       — Мой потерянный сын вернулся домой живым и здоровым.

       Толпа снова принимается бормотать, а Азамат подзывает Кира к себе, чтобы собравшимся было лучше видно. Тот поднимает лицо и безо всякого выражения смотрит куда-то за край толпы.

       — Князь Кир, — представляет его Азамат, — родился в один день с князем Алэком, но был разлучён с нами волею богов, и вырос в иное время. Однако теперь мы снова вместе, и я прошу вас позаботиться о моём сыне, как заботитесь обо мне.

       Я с трудом сдерживаю улыбку, меня всегда веселит это выражение.

       Поняв, что Азамат уже закончил, толпа принимается гомонить, обсуждать новость, кто-то что-то выкрикивает. Старейшина Асундул, несколько оклемавшийся после явления Ирлика, тоже подходит к перилам и поднимает руку, требуя тишины.