Замуж в другой мир (СИ)

— Да ничего мне от тебя не надо, — вдруг растерял всё своё хладнокровие мужик и, застонав, опустился обратно в кресло. — Зачем ты появилась? Зачем? Это неправильно. Это ошибка. На твоём месте должна быть другая…

Ой-ё! Вот его припекло! Дурка горючими слезами плачет по таким пациентам.

— Ну, ладно, чего ты, — успокоительно похлопала я психа по плечу. — Ошибся. С кем не бывает. Ты мне только покажи, где выход, и я избавлю тебя от своего присутствия.

Мужик поднял голову и криво улыбнулся.

— Выхода нет, только вход.

И тут до меня дошло, что это не линзы, не парик, и не автозагар. Ноги сразу же стали ватными и отказались слушаться. Я плюхнулась на пол рядом с существом иного мира.

— Так ты говоришь правду?

Голос тоже пропал, остался лишь шепот.

Я закрыла глаза, крепко закрыла, надеясь, что наваждение пройдёт. Открыла. На меня по-прежнему взирал беловолосый иномирянин.

— А что теперь делать? — с глупой улыбкой спросила я.

— Не знаю, — пожал плечами мужчина.

— Ты должен что-нибудь придумать, — выдвинула я предложение. — Это же твой мир, ты его лучше знаешь. Я первая такая…попаданка?

Селестин отрицательно покачал головой.

— Ну, вот! — непонятно чему обрадовалась я. — Они вернулись обратно?

— Нет.

— А где они?

— Умерли.

— Убили? — вздрогнула я.

— Нет, умерли своей смертью. Состарились.

Час от часу не легче. Я как представила, что до конца своих дней проживу в чуждом мне мире, никогда больше не увижу Саньку, родителей, так и застонала. Селестин глядел на меня с сочувствием. Хотя ему то что? Подумаешь, год подождёт, разведётся и, аля-улю, женится на той, о ком сейчас вздыхает.

— Как тебя зовут? — спросил явно, чтоб отвлечь от грустных раздумий.

— Татьяна, можно просто Таня, — выдавила я сквозь слёзы.

— Тать-я-на, — произнёс по слогам, словно смакуя. — Красивое имя.

— Да иди ты! — махнула я рукой на мужчину.

— Не плач, Татьяна, — принялся утешать меня иномирянин. — Кстати, меня зовут Ренальд, можно просто Рен.

Я продолжала плакать, присовокупив к слезам рыдания и всхлипы. Что и кому я сделала? Почему я?

Тут вдруг Рен поднял меня на ноги, а затем и вовсе посадил к себе на колени. Обняв, он гладил меня по голове, как ребёнка, шепча что-то утешающе-вразумительное. От неожиданной заботы и нежности со стороны незнакомого мужчины я пришла в чувство, но высвобождаться из объятий не спешила. Сидела и слушала биение чужого сердца, слушала ласковый голос, вдыхала незнакомый, но приятный горьковатый запах парфюма. Да он лапочка! Мой новый муж…

Впрочем, старый тоже был лапочкой до поры до времени. Но родился Санька, и, не выдержав мокро-пелёночного периода, Миша ушёл к другой, временно завязав с продолжением рода. То, что не убивает, делает нас сильнее, а ещё красивее, богаче и независимее. До рождения Саши я была худосочной пацанкой. Пока кормила, похудела ещё больше: ни взгляду остановиться, ни руке зацепиться. Зато потом начала поправляться, а благодаря увлечению восточными танцами, прибывало в нужных местах. Сколько себя помню, всегда любила танцевать. В детстве посещала соответствующие кружки и секции, но профессионально стала заниматься только после рождения сына. И вот, собственная танцевальная студия и еженедельные хорошо оплачиваемые выступления в элитном ночном клубе «Гейша».

Всё меня в своей жизни устраивало: и работа, и одинокая судьба разведённой женщины. Кстати, муж возжелал вернуться. Я дала ему отворот-поворот, как и всем другим воздыхателям, появившимся после него. Стремление быть в паре после развода у меня прошло. Как там в песне поётся: «Было-было-было, но прошло…».

И вот, получите-распишитесь: другой мир, новый муж…

— А когда я замуж-то за тебя успела выйти? — отстраняясь от благоверного, осипшим от слёз голосом поинтересовалась я.

— Когда появилась на нашей священной поляне под авелами, — с нескрываемой печалью в голосе принялся объяснять селестин. — Я ждал совсем другую женщину.

— Ну, появилась я. И что? Зачем было жениться?

— Таков закон, — туманно ответил новоиспечённый муж.

— Ну и законы у вас…, - возмутилась я, но не стала обижать туземца своим нелестным мнением об их законодательстве, — …интересные.

Другой мир… другой мир…Глупость какая-то! Может, всё-таки сон? Или кома? Я встала с коленей селестина, походила из угла в угол, но ничего путного так и не придумала. Посмотрела на Ренальда. Тот следил за мной своими алыми глазищами, так же пребывая в задумчивом оцепенении.

— А откуда вы знаете, что один день нашего мира равен десяти дням вашего? — остановившись перед селестином, спросила я.

— Наши учёные изучают соприкасающиеся миры.

— Как?

— Не знаю, — пожал плечами Рен.

— Как-то же изучают, значит, имеют доступ в наш мир, — резонно заметила я и торжественно заключила: — А значит, выход есть! Надо только пообщаться с этими учёными.

Рен заметно повеселел.

— Хорошо, я подумаю над тем, к кому лучше обратиться.

— К тому, кто умнее и продвинутее всех в этой области, — подсказала я.

Селестин поднялся на ноги.

— Поговорим об этом утром, — направляясь к двери, сказал он.