Замуж за 30 дней

— Да что угодно. Хочешь на самом деле работай, хочешь на голове ходи. Могу купить тебе PR-фирму, бизнесом будешь заниматься.

Я подняла бумаги и бегло пробежалась по ним глазами. Надо же, хорошо поработал его личный эфесбешник — все подробности про меня узнал, начиная от места рождения и заканчивая группой крови. Виза, на которую мне предлагалось заполнить аппликацию, называлась L1 и выдавалась работникам международных компаний, которых временно переводили в американские филиалы.

Ключевое слово — «временно» — прошептал на ухо кто-то подленький, голоском опозоренной Валерии Александровны.

— Разумеется, мы не будем нарушать закон, и действительно устроим тебя в мою компанию. А там уж от тебя зависит, будешь ты реально работать или…

— Играть с тобой в босса и секретаршу? — горько усмехаясь, закончила за него я.

Как-то все это было неправильно…

— Может уже скажешь, чем ты недовольна? — он вздохнул. — Я думал, у нас все отлично, и вовсе не хотел бы с тобой расставаться. Не знаю, как у вас, но у нас пары не расстаются просто потому, что кому-то надо куда-то уехать.

У нас пары женятся вообще-то — те, у кого «все отлично»! — чуть ни вскричала я в досаде.

В качестве кого я поеду с ним в Сиэтл — любовницы? При все еще законной жене? И кто после этого не содержанка?

* * *

— Дура ты! У них же так при-ня-то! — немедленно принялась промывать мне мозги Кира, как только я поведала ей причину своей печали. — Никто там не женится вот так, с бухты барахты. А тем более, он уже один раз обжегся… Да и не развелся еще. Любое кино посмотри американское — годами могут вместе жить, даже не расписываясь. И детей заводят, забыв в Загс заскочить…

— В церковь… — отвлеченно поправила я, вспомнив свой сон. — У них Загсов нету.

— Да какая разница? Главное, что тебе необходимо преодолеть этот барьер непонимания. Понимаешь, патриархальная ты моя?

Я фыркнула. У Киры, как всегда, получилось поднять мне настроение. Прогуливаясь под ручку по торговому центру, мы с ней присматривали подарок тете, у которой намечалось пятидесятилетие.

— И откуда ты такая умная в семнадцать лет?

— Не важно, откуда я такая умная. На данном этапе ты для Пола — обыкновенная гёлфренд, — не обращая внимания на подколку, втолковывала мне Кира, будто это она была старшей сестрой. — Это для американца — почти что жена. Даже на имущество его можешь претендовать в определенных случаях. Нету у них такого понятия, как содержанка, любовница, сожительница… Двое встречаются, влюбляются, потом, через какое-то время, решают съехаться. Потом, если все пошло, как надо — уже женятся. И, вообще, если разобраться, ты ведь уже с ним живешь. Разве нет?

Умом я понимала, что она права — да, именно так и происходит в американских фильмах. Но сердце-то хотело другого. Сердце хотело белой фаты, а не рабочей визы.

— Стоп! — остановила меня вдруг Кира. — Это же идеально!

Я посмотрела по направлению ее взгляда. На витрине прямо перед нами висело стильное, прямое, болоньевое пальто серо-стального цвета с капюшоном и воротником стойкой. Действительно идеально, учитывая то, что тетя только вчера жаловалась, что порвала в метро свою парку.

— Напополам? — предложила Кира, глянув на ценник.

— Ой, оставь, — отмахнулась я, только вчера получившая свою первую зарплату, за две недели. — Заработаешь, отдашь.

Глава 44

Прошло несколько дней прежде, чем Пол повторил свое предложение. Так и не поняв, чем я недовольна, он вероятно, решил, что попал под мое плохое настроение и выжидал подходящего момента.

И вот, в самый разгар празднования тетиного юбилея, когда я, выйдя на балкон, пыталась неумело прикурить тонкую сигарету, одолженную у одной из тетиных приятельниц (надо сказать, что курила я редко и исключительно по праздникам) он вышел следом за мной и плотно закрыл за нами балконную дверь.

Забрал у меня сигарету, внаглую выкинул ее за перила и ни менее нагло прикурил свою собственную.

— Успеешь еще… — пробормотал он, обнимая меня за плечи и выдувая ароматное колечко дыма.

Я даже растерялась, не зная, как реагировать на подобное самоуправство.

— Но…

— Тшш… Потом будешь возмущаться. Я вышел не для этого.

— А для чего?

Он покашлял, поморщился, вероятно борясь с какими внутренними противоречиями, выдул еще несколько колец и, наконец, ответил.

— Давай предположим, что я тебя люблю.

Я открыла рот. Гром среди ясного неба показался бы мне менее неожиданным. Сердце заколотилось так бешено, будто я уже успела выкурить как минимум три сигареты и запить их тремя чашками крепкого кофе.

— Предположим? — ошарашенно я следила за его лицом.

Он снова поморщился.

— Просто представь. Допустим, я признаюсь тебе в любви. Хоть я этого в жизни никогда не делал. Ты бы тогда со мной поехала?

Внезапно мне стало неважно, какими бы были результаты его признания в любви. Просто захотелось услышать его слова снова.

— Если бы они прозвучали до такой степени честно, что я бы в них поверила, то вполне вероятно…