Замуж за 30 дней (СИ)

– Назад! Мне плевать, что водитель говорит! Я сказала – возвращайся! – орала Лесли в телефон.

Она не собиралась мне его отдавать, сообразила, наконец, я. Думала сделать вид, что привозит Пола обратно, забрать бумагу, а потом так же спокойно уехать. А сейчас увидела мать и затрепыхалась. Мать, видать, те же права имеет, что и жена. А в отличии от меня, она имеет еще и немаленькие деньги! Другого шанса забрать Пола у Лесли не будет!

В этот момент произошло сразу же несколько вещей.

Взорвавшись изнутри неконтролируемой, слепой яростью, я схватила Лесли за волосы, потянула на себя и с наслаждением врезала кулаком куда-то в центр ее холеного, наштукатуренного лица. Истошно завопив, Лесли выронила, а адвокат принялся оттаскивать меня от своей клиентки за шиворот.

– Сука! Сука блядская! – по-русски орала я, продолжая лупить эту гадину, куда только смогла достать, пока у адвоката, наконец, не получилось оттащить меня, и выкинуть, размахивающую руками и плюющуюся, из машины – все еще едущей на медленном ходу.

Упав на асфальт и прокатившись по инерции несколько раз вокруг себя, я вскочила, с ужасом поняв, что у меня успели вытащить из рук драгоценный документ – скорее всего тот же адвокат.

Но сделать по этому поводу ничего не успела.

– А ну всем стоять! – закричал кто-то громовым голосом.

И меня чуть снова не сбило с ног. Оглушительный выстрел всполошил гомонящих на крыше голубей и сорвал их с насиженного места. Кто-то закричал, кто-то завопил дурным женским голосом, а машина скорой помощи, в которой беспробудным сном спал По Стивенсон, взвизгнула колесами и слепо, со смачным треском ткнулась в кирпичную стену здания больницы.

Дверца неотложки медленно отворилась, с водительского сиденья, пошатываясь, вывалился медбрат.

– Что за дебил с-стрелял? – ошалело оглядываясь, мужчина остановил взгляд на мне. Я протянула руку и слабо показала в сторону входа в отделение неотложки, где, спрятав пистолет, к нам уже приближался Саша Волков.

Что-то он расшалился, только и успела подумать я.

А потом это уже стало неважным. Все стало неважным, кроме громогласной ругани, разразившейся внутри разбитой и брошенной машины скорой помощи.

– What in a million fucks going on here?![1]

[1] Что, к еб*ням, тут происходит?!

Глава 51

Не разбирая дороги, спотыкаясь на ходу, я бросилась к машине. Дернула ручку задней двери… заело! Чертова дверь заела от удара.

– Откройте! Кто-нибудь! – жалобно закричала я.

– Вера? – отозвался изнутри Пол. – Что ты здесь делаешь? Что происходит, черт побери?!

– Пол… – не в состоянии больше говорить, прижимаясь к двери, я лихорадочно дергала ее на себя.

– А ну отойди оттуда! – прорычал он мне.

Я не сразу сообразила, о чем он, и, если бы меня не оттащили силком, дело бы закончилось уже моей травмой, потому что в следующую секунду дверь вылетела, с дикой силой выбитая изнутри больничной койкой.

Будто в замедленной съемке, тяжело опираясь о свернутые с петель дверцы, появился он – тот, из-за кого моя жизнь со вчерашнего вечера буквально встала на паузу. В больничной хламиде, все еще бледный, больной, он закрывался рукой от хлынувшего в салон машины дневного света и морщился.

- Пол… – бесконтрольной, горячей рекой хлынули из глаз слезы. Отбросив чьи-то руки – кажется, это была Кира – я вновь кинулась к нему, и поспела как раз в ту самую секунду, когда, внезапно обессилев, он грузно сел на край машины, свесив ноги.

Прижалась к колотящемуся сердцу – живому! Вновь живому!

Явно ничего не соображая, он обнял меня одной рукой, другой сдирая с себя все еще прилепленные проводки и датчики.

– Тшш… Все хорошо… все отлично… – бормотал мне в волосы, успокаивая, а я все не могла остановиться, рыдала так, что не понятно было, откуда столько слез… Будто решила наплакаться за всю свою жизнь – оптом.

Все хорошо, говорил он мне, все замечательно…

И постепенно я начала верить, что это не сон. Что он действительно очнулся, и та мерзкая, жестокая сука, которая каким-то невероятным образом была ему женой, не заберет его с собой, не угробит, вколов ему в вену какую-нибудь дрянь…

Всего лишь разорит его подчистую, вспомнила я. Лишит всего, чего он добился. Заставит продать компанию, чтобы отдать ей половину не принадлежащего ей капитала.

И виновата в этом буду я.

Кто будет разбираться в том, что я подписала бумагу, потому что испугалась за его жизнь? Кто поверит в то, что Лесли угрожала убить собственного мужа?

Пол возненавидит меня. Как только узнает, как только эта лживая бумага всплывет в бракоразводном процессе – он подумает, что Лесли подкупила меня. Что я продалась за пресловутые тридцать серебряников. Что я такая же, как она.

И я не хочу этого видеть.

Все еще обнимая его, я уже решила, что сбегу. Не знаю, что я буду делать со своей беременностью, но я исчезну из его жизни прежде, чем услышу его в свой адрес какое-нибудь ужасное обвинение, от которого мое сердце просто разорвется.

- Пустите! Пустите меня! – услышала я позади себя дребезжащий, старческий голос.