Замуж за 30 дней

Пол уставился на этот бесплатный фуршет, удивляясь, почему у него нет никакой реакции на происходящее. Смотрит равнодушно, будто импотент со стажем, ничего нигде даже не пошелохнулось. Нет, понятно, все утром сексом занимался, и все же… Раньше он мимо такого бесстыдства спокойно не прошел бы…

Эх, Вера, Вера… Что ты сделала с бывалым гулякой?

Вытянув руку и округлив пальцы в сантиметре от пышного холмика, он примерился… И покачал головой.

– У нее меньше. Вот такие, – и показал менеджеру той же рукой.

Та снисходительно хмыкнула, будто говорила – «То же мне, сиськи. Мог бы и получше найти.»

Из предложенных комплектов он выбрал два – невинно белый и порочно красный. И к каждому потребовал подобрать чулки с пояском.

Наконец, весьма довольный, покинул бутик под насмешливо-завистливый шепоток продавщиц и покупательниц.

В гостиницу Пол приехал в тяжелых раздумьях, пытаясь решить весьма важную для себя дилемму – действительно ли ехать сейчас в ресторан, или заказать им обед в номер, и уже остаться в нем до завтра. Уж больно соблазнительной оказалась идея одеть его девочку в эти самые порочные чулки с подтяжками – немедленно, прямо сейчас. А почему, собственно, нет? У них есть время, ванная комната с настоящим джакузи и даже сауной, а еду можно заказать в номер.

Договор с Немировым заключен, корпоратив, посвященный слиянию, состоится только через три дня… Можно отдыхать хоть до понедельника.

Наконец решил все-таки поехать в тот самый, уже ставший «их», ресторан, предложив Вере надеть чулки вместо колготок, и красный комплект белья. Наскоро отобедают, быстро вернутся и… можно даже не раздеваться.

Разумной частью своего мозга он понимал, что поступает неправильно, выходя на люди со своей новой пассией накануне тяжелого развода. Если донесут Лесли – это ли не повод сцедить с него еще несколько миллионов, а может и тот особняк, который адвокаты бывшей жены уже год как пытаются оттяпать у него, несмотря на то, что был приобретен задолго до их женитьбы?

Ну и хрен с этим особняком – никогда не любил его. Пусть подавится рыжая стерва. Убедить Веру, что она не просто какая-то левая любовница, важнее.

А ведь она и в самом деле не просто любовница – вдруг стало понятно, как день.

То есть, то, что белокурая девчонка из дикой Сибири стала ему больше, чем подстилкой на пару ночей, он понял давно. Но только вчера ночью, когда смотрел на нее, по-детски свернувшуюся под одеялом калачиком, он вдруг осознал, насколько глубоко она окопалось в его сердце – отравленном продажными, циничными суками, всю жизнь предъявлявшими на него права. Прям будто так и лежит в нем, в этом сердце – свернутая калачиком, поджимая розовые пятки.

Какая ирония, что именно она – чистая и невинная, несмотря на ничего не значащий сексуальный опыт – появилась в его жизни в амплуа проститутки, и именно в этом амплуа чуть из его жизни не ушла.

Пусть этот риск будет своего рода расплатой за его слепоту. За то, что, не проверив факты, купился на самую невообразимую, самую грязную ложь, какую только могли выдумать испорченные женские мозги. За то, что выкинул свое, родное, будто грязь с плеча отряхнул…

– Заберу-ка я ее с собой, – неожиданно для себя вслух сказал он.

Себе сказал, но сидевший за рулем Волков услышал и усмехнулся.

– Завернуть?

Глава 43

– Ты с ума сошел? – сидя напротив Пола через столик на террасе балкона, я растеряно переводила взгляд с него на заполненную на мое имя американскую рабочую визу.

– А что тебя не устраивает? – он, по-моему, даже обиделся, вероятно ожидая, что от его небрежно брошенного «поехали со мной, когда все тут закончу», я не бросилась со слезами радости ему на шею.

– Эмм…

Неопределенно помычав, я хлебнула кофе, и попыталась сначала для себя сформулировать, что именно меня не устраивает.

Встречаемся мы уже больше двух недель, из которых неделю спим друг с другом. Причем как в смысле секса, так и реально – спим. После той первой ночи я практически к нему переехала, невзирая на тетины возмущения и предсказания страшных душевных страданий, которые меня непременно ждут, когда он, наигравшись, выкинет, наконец, меня «на помойку жизни». Потому что «на содержанках не женятся».

На работу меня теперь возил водитель – не Волков, другой, специально нанятый для этой важной миссии. «Никакого общественного транспорта» – было единственным условием моего нового парня. Я не возражала – знала, что у него фишка насчет метро. И содержанкой себя не считала совершенно, потому что никаких больше подарков от него не принимала. Из всего вороха одежды, который он приволок мне в то первое утро я выбрала только красный комплект белья – уж очень умолял взять. Все остальное заставила вернуть в магазин.

Мне не нужны были его миллиарды, не нужны были подарки, одежда и поездки на Сейшельские острова. Не нужны были шубы, бриллианты и пластические операции.

Я просто хотела быть с ним. Даже не встречаться. Быть.