Замуж за бандита. Ты пожалеешь (СИ)

— Перестань вопить, — разъярённый голос на ухо нихера не успокаивает. — Она тебе ничего не сделает. Успокойся. Сейчас я её заберу.

Змея продолжает тереться об меня, а слова Арсанова ничуть не успокаивают.

Но я больше не кричу.

Стою посреди ванной, всхлипываю и бьюсь в истерике. Пока рука мужчины, что я не заметила до этого лежит на талии. Успокаивающе поглаживает. Но это нихрена не помогает!

— Вот так. Не ори, раздражаешь.

Я сильнее прижимаю к себе ладони и дрожу.

— Ч-что она вообще здесь д-делает? — нахожу в себе силы.

Какая-то минута и змея пропадает.

Я решаюсь и открываю глаза. Тут же пячусь назад, смотрю под ноги и как параноик ищу хоть ещё одну живность. А вдруг она тут не одна?

И когда понимаю, что всё чисто, поднимаю взгляд вверх.

Арсанов с какой-то любовью посматривает на красную и страшную змею, которая обвивает его руку. Не ту, которой он держал меня. Другую.

— Сбежала из террариума, очевидно, — отвечает совершенно спокойно. Гладит животное по телу и любовно спрашивает: — Она тебя напугала? Напугала…

Ненормальный!

— Она меня чуть не убила! — восклицаю.

— Убила? — морщится и снова поглаживает мерзкую змеюку. — Она безобидная. И домашняя. Не неси херни. Купайся. От тебя воняет трахом.

Арсанов как ни в чём не бывало выходит из ванной. А я ошарашенно сажусь на бортик и обхватываю себя руками. Морщусь от неприятного ощущения на коже. Где ползала эта гадюка.

Тут же запрыгиваю в ванну. Не осматриваю, есть ли там кто-то ещё. Встаю под горячие струи воды, хватаюсь за мужской гель для душа и хорошенько оттираю эти ужасные следы. Тру до покраснения. Даже между ног, где она дотронулась до меня.

А сама не могу успокоиться.

Она трогала меня…

Боже!

Как только вспоминаю — начинаю чесаться.

Отбрасываю мочалку в сторону и смываю с себя пену. Хорошенько оттираю лицо, мою голову. И напоследок беру зубную щётку. Чищу ей зубы. Специально, без пасты. Чтобы этот ублюдок в следующий раз при чистке вёл щёткой, на которой есть присутствие его члена.

Так ему.

Убираю её обратно в стаканчик и хорошенько лью в рот ополаскивателя. Выплевываю его, осматриваюсь, наконец, по сторонам.

И когда не нахожу ни одной змеи, расслабляюсь.

Глава 11

Стою под горячей водой ещё несколько минут. Пытаюсь согреться.

Но вздрагиваю, когда дверь открывается.

Я что, не закрылась?

Резко оборачиваюсь, вижу на пороге Арсанова. Стоит, ухмыляется, засунув руки в карманы штанов. Осматривает моё обнажённое тело, которое я тут же прикрываю шторкой.

— Я уже всё видел, — произносит тихо и облизывает губы. — И трогал. И побывал. Есть ли смысл прятаться?

Он делает шаг вперёд, и опускает ладони на пуговицы рубашки. Расстегает их.

И я сразу понимаю, что он задумал.

— Не подходи!

Он поднимает взгляд с моих ягодиц на моё лицо. Обдаёт морозом всё тело и чеканит:

— Ты в моём доме. И я буду сам решать, подходить мне к тебе или нет.

Он дёргает за штору, что вырывается из петель. Из-за мокрых рук она соскальзывает, и я снова оказываюсь перед ним без защиты.

А он ликует.

Откидывает занавеску в сторону. Скидывает рубашку. Брюки. Трусы.

— И сейчас я хочу.

— Чего? — сглатываю.

Хищная улыбка растекается по лицу.

— Тебя.

— Не подходи, — угрожающе произношу.

— И что ты мне сделаешь? — выгибает вопросительно бровь.

А я серьёзно задумываюсь.

Что? Плюну ему в лицо? Расцарапаю? Откушу член в следующий раз, когда он заставит встать меня на колени, чтобы отсосать ему?

И ведь понимаю, что в этой ситуации я беспомощна. Я — никто.

Поэтому, когда Арчи оказывается в ванне, опускает огромную ладонь мне на талию и дёргает на себя, я молчу.

Когда он вжимает меня в своё тело, касаясь горячей дубиной моих ягодиц, я не говорю ни слова.

Когда он наклоняется и ведёт губами по мокрой шее, только закрываю глаза.

Лишиться девственности в ванной — предел моих мечтаний.

— Боишься, — твердит на ухо, поднимаясь губами до мочки. Кусает её, облизывает, а я ежусь и отстраняюсь, когда чувствую волну мурашек, пробивающих тело. Уши — моё слабое место. Даже соски не такие чувствительные, как мочки.

— С чего ты взял? — нахально отзываюсь.

— Ты напряжена, — да попробуй тут расслабиться, когда мужик, которого ты знаешь суммарно меньше суток, прислоняется к тебе голым телом.

— Ты меня изнасиловать собираешься, — выдыхаю. А его ладонь скользит вниз. В опасную зону.

— Изнасиловать? — снова кусает за мочку уха, и я выгибаюсь. Неосознанно вжимаюсь ягодицами в твёрдый член, что проходит меж ягодиц.

Его тёплая рука проводит по низу живота.

— Перестань, пожалуйста, — прошу его умоляюще. Я не готова распрощаться со своей девственностью ТУТ. Особенно, когда только недавно по моим губам, там, внизу, дотрагивалась змея.

— Я буду делать, что хочу, — кусает за ухо. Прикрываю глаза, выдыхаю. Отстраняю одну руку от груди и упираюсь ладонью в стену, чтобы случайно не упасть. — Ты теперь моя собственность, с которой я сделаю всё, что захочу. И ты будешь подчиняться.

— Не дождёшься, — выпаливаю.

— Твоя самоуверенность тебя погубит, игрушка, — это обращение ко мне корёжит абсолютно всё в моём теле.

Чужая ладонь скользит вниз, на лобок. Касается пальцами поросли рыжеватых волос.