Замуж за бывшего (СИ)

Меня колол острый взгляд высокой, тощей, крашеной блондинки в шортах, скрывающих едва ли больше, чем когда была раздета я. И в топе, от яркости которого рябило в глазах. На груди, скорее комариных укусах красовалась надпись на английском: I can take dip (Я могу взять глубоко) Интересно это дура знает что за надпись она с такой гордостью носит?

— Я Меллиса, — вежливо проговорила я. — Очень приятно Тамара и… — я снова посмотрела на «доску», но она только задрала подбородок и развернувшись поковыляла, судя по запахам, в сторону кухни.

— Это Юлька, в жопе пулька.

— Я все слышу!

Я не сдержала усмешку, а Тамара хрипло рассмеялась.

— Пойдем, Меллиса. Расскажешь, чем ты нашему Самсону не угодила, ну или… — она осмотрела мое лицо, и хитрая улыбка коснулась ее губ. — Или угодила.

Глава 24

Кухня отличалась от гостиной как небо от земли.

Здесь было уютно, словно в деревянном доме из сруба. Много теплых оттенков, пряных ароматов, кипящие бульоны, умиротворяющий шум холодильника, но главное глаза Даши, излучавшие доброту и приветливость.

А на Юлю и ее взгляд исподлобья можно просто не обращать внимания.

Не успела я задать первый вопрос, как послышался топот.

Все тело вытянулось струной, а по спине побежали мурашки, словно я нашкодивший ребёнок, ожидающий когда придут родители и раскроют, что я разбила бабушкину вазу, а осколки распихала по шкафам. Чтобы не нашли.

Юра спускался по лестнице, и я вжалась в шкафчик с посудой, стараясь казаться, как можно незаметнее.

— Юрий Алексеевич, садитесь скорее, у вас сегодня наверняка не мало дел. Да и сил, — Тамара мельком взглянула на меня, — потрачено немало.

— Не мало, — усмехнулся Юра и подмигнул мне. Уже хотел сесть, но заметил мой взгляд, с которым я его рассматривала.

Доброта добротой, а старушка хитра и явно что-то задумала.

Но все мое внимание было уже на Юру и его внешний вид. Пропали потертые джинсы и явно не новые кроссовки, зато появился костюм.

Костюм?

Юра в костюме?

Нет, это можно было бы понять, работай он водителем или гробовщиком, но он же хозяин. Бандит. Где малиновый пиджак? Где цепи и кастеты?

По-моему, Лисска, кто-то обсмотрелся телевизора.

— Нравится? — спросил он, уперев руки в бока, когда заметил мой, крайне удивленный, взгляд.

— Убил кого-то и идешь на похороны? — поинтересовалась я, и тут же захотела исчезнуть.

Ну вот, кто меня тянул за язык?

Когда я уже научусь засовывать себе его в задницу?

Впрочем, судя по виду Юры, он и сам с этим прекрасно справится.

Засунет так, что буду визжать, и не только язык. А что-то твердое и больше.

Тамара даже споткнулась и чуть не выронила чашку с чаем, когда меня услышала. Для меня кстати чай.

От ее укоризненного взгляда стало стыдно. Еще сильнее.

— Мелисса, побойся Бога. Нельзя так говорить.

— Простите.

— Не обращайте внимания Тамара Андреевна, судя по всему за рубежом не учат включать мозг, когда рот открывается. Я, как вернусь обязательно, проведу с ней воспитательную беседу. Чтобы она поняла, для каких целей ей нужен рот, — вкрадчиво говорил он, осматривая мои оставшиеся голыми коленки, по которым стали словно водить оголенным, электрическим проводом.

Блондинка, что-то режущая на столике сбоку, фыркнула и хамовато осмотрела меня с ног до головы. Кажется не одна я поняла, что речь не о вежливости.

— Юрий Алексеевич, — пропела она столь сладким голосом, что странно что изо рта не вылетели пчелы сосущие свой нектар. — Попробуйте лимонный пирог, я сама готовила.

Она быстро взглянула на Тамару, но та была занята чаем и кивнула мне.

— Садитесь дорогая, пирог и правда вкусный.

Я замешкалась, не хотелось бы быть облитой горячим чаем, а с Юры станется устроить мне подобное наказание. Он вообще это дело любил. Наказывать меня за недержание своего поноса изо рта.

— Садись, давай, у меня нет времени с тобой разбираться, — произнес Юра, усаживаясь. Он практически в один присест слопал огромный кусок пирога и выпил кружку ароматного, черного чая с лимоном.

— Спасибо Юля, Тамара Андреевна. Очень вкусно.

Он встал из-за стола, а я так и не смогла притронуться к еде, заворожено наблюдая за тем, с какой скоростью он проделал все эти нехитрые действия.

Мне казалось, что вот так же быстро он может сожрать и меня. Осталось надеяться, что я буду сопротивляться. Что я захочу сопротивляться.

На пути к двери он обернулся и опалил меня мрачным взглядом.

— Когда будешь жаловаться на жизнь и умолять помочь тебе сбежать, не забывай, что я кормлю этих людей и вытащил из дерьма. А тебя в это дерьмо, могу окунуть так, что захлебнешься. Поняла?

Только и оставалось, что кивнуть.

Не потому что я испугалась, а потому что он действительно мог.

С этим он и покинул помещение, которое после его ухода стало казаться раза в два больше и светлее.

Из окна задувал свежий воздух, солнце нещадно палило, создавая блики на глянцевых поверхностях и я зажмурилась. От солнца, говорила я себе, а на самом деле стараясь восстановить то равновесие, которое я теряю в присутствии Самсона.

От его взгляда плыву, а от касания схожу с ума. Ненавижу, но не могу не пылать в его руках и отдаваться снова и снова.