Замуж за Чернокнижника (СИ)

— Вы единственная гостья за два года моей работы у шефа, которую мне велели доставить

домой. Неужели думаете, что я не выполню поручение?

Ого, Женя оказался более разговорчивым, чем я могла предположить. Столько слов. Не

оторвал бы ему шеф голову за излишнюю болтливость. Я недовольно фыркнула и

отвернулась к окну созерцать ночной город, пролетающий мимо под звуки песен Патрисии

Каас.

Машина мягко припарковалась около подъезда. Личная охрана довела меня до квартиры, проверила всё внутри бесцеремонно и профессионально и, не задавая лишних вопросов, исчезла в неизвестном направлении, порекомендовав закрыться на все замки. Впрочем, что я и сделала. Настроение было отвратительным. В голове прокручивались события

прошедшего дня и вечера.

Сначала морально растоптал, потом заставил рассказать всё и отправил восвояси. Сама

виновата... Зря к нему вообще поехала. Но ведь не довёл свою жестокую игру до конца и

отступил. Что поменялось? В цинике проснулись совесть и сострадание или он понял, что

победил и остыл? Последнее — нелогично. Я же видела, какими глазами он смотрел на

меня, как вёл себя, несмотря на беспристрастный голос и словно окаменевшие черты лица.

Играл со мной как голодная кошка с мышкой, чтобы дать мне понять мою

несостоятельность... У него получилось.

Что делать дальше - понятия не имела. На автомате разделась, сходила в душ. Сильно

разболелась голова, похоже, от шампанского на голодный желудок, поэтому выпила

таблетку и улеглась спать. Ничего, Янусик, я тебя обязательно вытащу! И тебя, и нашу

малявку. Утро вечера мудренее. Обязательно найдётся способ на свежую голову.

Не знаю, сколько я проспала, но проснулась от дребезжания своего сотового на тумбочке.

Подхватила рукой телефон и увидела, что меня вызывает Янка. Что за новость? Как так?

Нажала кнопку ответа и услышала тихий голос своей сестрёнки:

— Юль, приезжай.

— Ян, с тобой всё в порядке?

— Да-да, — голос звучит глухо. — Пожалуйста, приезжай.

Недолго думая, я соскакиваю и начинаю собираться. Хватаю красное платье, как

единственный вариант, и в спешке натягиваю на себя. Быстро причёсываюсь и вызываю

такси. Пока перекусываю корочкой пресного безвкусного хлеба и выпиваю стакан воды, сбивая жажду, подъезжает машина. Выскакиваю из дома и прыгаю в жёлтый автомобиль, диктую адрес. Быстрее же! Тороплюсь к сестре.

На улице ещё темно. Глубокая ночь. Часа три, не больше. Мимо пролетают огни домов, фонарей, светофоров. На улицах пусто, и никто не мешает мне двигаться по нужному

адресу. Вот и дом сестры, с тёмными окнами, погружённый в крепкий подутренний сон.

Что происходит?

Я быстро расплачиваюсь с неразговорчивым таксистом, удивляюсь, зачем ему ночью

тёмные очки. Ну да мало ли... Выскальзываю из автомобиля и иду быстрым шагом в дом.

Подул лёгкий ветерок. Зашелестела листва на ветках деревьев, разбавляя мертвую тишину.

Входная дверь приоткрыта. Меня ждут. Захожу в холл, рукой пытаюсь найти выключатель.

Щёлк. Ничего. Что всё-таки происходит?

Вдруг перед глазами на полу начинают проявляться очертания белой звезды. Довольно

большой по размеру. Она испускает лёгкое свечение с голубым оттенком и вдруг внезапно

вспыхивает по контуру огнём. Пламя быстро разгорается вверх в человеческий рост, и я

слышу речитатив на незнакомом языке. Что-то мне подсказывает: кого-то призывают.

Яркий свет, отбрасываемый огнём, показывает, что я уже и не в доме сестры, но снова в

том самом зале с древними письменами из сна. Всё так достоверно и реально. Это меня

запутывает окончательно. Вроде к сестре приехала...

Напевное наречие усиливается, превращаясь в красивую своеобразную музыку, которую

хочется слушать и слышать. Мне хорошо и спокойно. Любопытно. Я присаживаюсь на пол

и вдруг вижу, как в фигуре огня, отрисованной звездой, начинает проявляться какая-то

тень. Чёрная, она увеличивается стремительно, приобретая очертания вполне осязаемые.

Только подойди и потрогай. Но моё тело цепенеет, сидя на холодном полу. Словно

каменные плиты высасывают моё тепло, потому что я вижу в пентакле чернокожее

высокое чудовище с красными, нет, кровавыми глазами. Сразу заломило виски. Я смотрю

и замечаю треугольный подбородок с раздвоенным концом, как у змеи, и чётко

очерченные скулы. И крючкообразный длинный нос, тонкие губы и высокий лоб,

переходящий с двух сторон в завитые рога, как у горного козла. Сердце заколотилось, во

рту пересохло. В нос бьёт отвратительный запах разложения вперемешку с плесенью. Я

очень хочу убежать, но не могу оторвать руки-ноги от пола.

По всему залу глухим раскатом разносится, словно шипение змеи:

— Ссссделка-а-аа...

Вздрагиваю от пронизывающего моё тело слова и очень хочу к Янке. Зажмуриваюсь и

вдруг оказываюсь у неё дома, сидящей на диване. Рядом спит малышка Эрика. Вижу

сестру, связанную по рукам и ногам, на стуле, уронившую подбородок на грудь. Дремлет.

— Я-я-янка-а-а! — соскакиваю и бегу к ней, пытаюсь разбудить. Треплю её за волосы, легко бью по щекам. — Янка! Очнись же! Наркотиками, что ли, накачали?

Она не реагирует. Так же, как меня не видят и не слышат два амбала, играющие рядом за