Замуж за Чернокнижника

— Фух, — выдохнула я с облегчением. Уже хорошо. Если только… Я должна поделиться своими сомнениями. — Ярад…

— Да, Юлия?

— Объясните мне. Вы общаетесь с демонами и бесами. Они зло! Вы занимаетесь чёрной магией, и это может навредить моему сыну. Я переживаю за него, за его душу…

— Юлия, послушай меня внимательно, — произнёс учитель. — Бесы — зло. Но Темнота — другое. В Темноте можно найти защиту и любовь. Свет — не всегда добро. Когда становится слишком светло — человек перестаёт видеть и погружается во мрак. Ищи любовь внутри себя. Доверяй себе и разреши себе совершать ошибки — только так ты поймёшь разницу между добром и злом. Живи так, как тебе подсказывает Сердце, познавая мир через радость и боль, через любовь и несчастья. Почувствуй разницу между плохим и хорошим, светлым и тёмным. Будь собой и учи таким быть своего ребёнка.

— Но чернокнижие — это чёрная магия?

— Нет, Юлия, чернокнижие — это не чёрная магия, но умение управлять тёмной стороной бытия и использовать её во вред или во благо согласно собственной совести. Только от вас зависит, какое воспитание и какие ценности получит Тимур, кем он станет. И как будет использовать ту Силу, что обретёт потом.

Я улыбнулась мудрому, понимая, как быстро он разрешил все мои сомнения. Произнесла, наблюдая за тем, как играет мой муж с сыном в мяч на берегу небольшой речки:

— Тимур будет расти в любви.

— Теперь вижу, что Алан нашёл себе достойную пару, — ответная улыбка озарила лицо Ярада. — Я спокоен. Вы сможете вырастить из мальчика человека, использующего знания во благо и для добра. Иди к нему, — он кивнул мне, раскрывая объятья для моего сынульки, который резво подбежал к нам и после порции поцелуев от мамочки захотел на ручки к учителю. — Покажу Тимуру наши конюшни и буду ждать вас в обители.

Я смотрела на своего мужа. Уже четыре года вместе, а чувства между нами не угасают. Он так же смотрит на меня с нежностью и любовью. Смотрит так, как никто никогда не смотрел. Улыбается ласково, радостно, иногда ехидно. Так мне никто и никогда больше не улыбнётся. Он весел, терпелив и счастлив с тех пор, как мы разобрались в своих чувствах друг к другу. И никакой он не конь и не козёл. А самый лучший мужчина на свете!

Спустилась вниз, чтобы тут же оказаться в его крепких объятьях. Он нежно и страстно меня поцеловал. Мы гуляли вдоль речки в нелюдимой глуши по живописным местам, наслаждаясь девственно чистой природой.

— Тебе нравится здесь?

— Очень, Алан. Можно бывать здесь чаще.

— Чаще? Не уверен… Я-то тебя еле выношу… — Он многозначительно закатил глаза. — Ты же весь Орден здесь распугаешь, — засмеялся, уворачиваясь от моей мести в виде увесистого шлепка.

— Орден распугаю? — Вот это заявление! Интересно, и чем же? Мне стало так любопытно. — Ты знаешь что-то, чего не знаю я?

— Конечно, знаю, — с улыбкой парировал хранитель секретов.

— Ах ты, бессовестный! — тут же ласково улыбнулась, обезоруживая его своей покладистостью. — Ты скрываешь от меня какую-то тайну, да?

И поняла, что вот он — шанс узнать о том, что не давало мне покоя вот уже несколько лет. Каждый раз, когда я пыталась узнать, чего боится Великий Чернокнижник, он переводил разговор на другую тему, отнекивался и всячески делал вид, что знать не знает, о чём речь. Но я-то помнила его лицо, слова там, в деревне, когда он спасал меня от старого козла на заре наших отношений. Настало время обо всём узнать.

— Нет, конечно, Юлёк.

— Точно скрываешь! ― с удовольствием констатировала я со всей уверенностью, на которую была способна.

— Тебе Ярад что-то рассказал? — с подозрением посмотрел на меня мой вип-муж.

Насторожился… Хм… Надо будет с Ярадом ещё раз по душам поговорить. Чувствую, много интересного расскажет. А пока… ответила ему невзначай:

— Нет, но обещай, что если будет что-то, чего я не знаю, ты расскажешь мне без утайки!

— Конечно, — улыбнулся Алан, не подозревая, что я готовлю ему в отместку.

— Вот и отлично. Начнём прямо сейчас. Ты до сих пор не рассказал мне, чего сам боишься! — деланно разворчалась, наседая на него.

— Не скажу, — упёрся.

— Ты мне только что обещал, — посмотрела на него с хитрецой, ставя ему шах и мат и наблюдая, как загорелись его глаза. — Давай признавайся.

— Я расскажу, но кто-то только что допрыгался, кошечка моя, — глухо, с придыханием ответил мой муж и превратился в хищного и коварного зверя перед прыжком.

— Рассказывай, — укротила зверя одним словом, как заправская дрессировщица. — Чего ты боишься?

Алан вздохнул.

— У меня анатидаефобия.

— Чегоо? Переведи…

— Я слежки боюсь.

— Чьей слежки?

Я напряглась. Мне сейчас это послышалось? Неужели фанатики или бандиты? Посерьёзнела.

— У нас проблемы?

— Нет. Это не то, — он повёл плечами, чтобы нехотя продолжить. — В детстве… На птичнике… Весь день просидел.

— Иии?

— С утками и гусями.

— Покусали?

— Нет, смотрели на меня, — буркнул любимый, превращаясь в маленького мальчика. — И ждали когда я вылезу к ним.

— Теперь ты их боишься?

— Да не боюсь, — насупился мой защитник. — Мне просто не по себе…

— Но почемууу?