Замуж за колдуна, или Любовь не предлагать

– Какая чудесная пара! – восхитилась стоящая впереди меня леди с рубиновым гребнем в седых волосах.

– И правда чудесная, леди Экбет. Любоваться не перелюбоваться, – поддержала ее другая преклонных лет дама.

– Как же хорошо, что он в свое время не женился на той безродной Ариас! Видели, с кем она явилась на праздник? – завозмущалась первая радетельница морали.

За что едва не получила от меня по голове веером. Но я сдержалась и продолжала вслушиваться в их диалог.

– Где это видано, самой вести мужское дело!

– Замуж ей надо. За такого же простака, как и она сама. Ох, эти Ариасы…

Решив, что если буду дальше слушать этих сплетниц, то непременно сломаю веер об их головы, вернулась на террасу.

Да, мой род не может похвастаться старинной родословной. В наших жилах не течет ни капли Старой крови, и мы не владеем магией. Но графский титул мы заслужили. Он был пожалован моему прадеду за победу в битве, предрешившей исход многолетней войны с захватчиками. Так мы стали Ариасами. С именем, но по-прежнему нищие.

Мой прадед любил лошадей, наверное, даже больше родных детей. Эта страсть передалась моему деду, а от него моему отцу. И я тоже, единственная наследница рода, посвятила себя самым чудесным в мире животным. Они и сделали нас одной из самых богатых семей Хальдора.

Я обожаю лошадей, их я понимаю лучше, чем людей. От них не надо ждать подлости и предательства. Они чувствуют мою любовь, тянутся ко мне. Мне удается объезжать даже самых норовистых, а уж те, которых развожу я, ведут себя со мной как шелковые.

Мне нравится моя жизнь, нравится мое дело, которому я посвящаю все свое время. Поэтому я рада, что все так сложилось. Выйди я замуж за Грейстока, и до конца своих дней жила бы как красивое, но бесполезное дополнение к герцогу.

Хорошо, что эта роль досталась Эдель, она ей явно по душе. Леди де Морвиль продолжала застенчиво улыбаться, хлопать ресницами и краснеть. А я продолжала пить шампанское, поэтому, когда у Грейстока наконец иссяк поток красноречия и меня пригласили на танец, поначалу засомневалась в своих силах и забеспокоилась о начищенных до блеска туфлях подошедшего ко мне джентльмена. Но потом решила, что его туфли переживут мои каблуки.

Потому что я хочу веселиться и танцевать! Назло злым языкам и призракам прошлого, которым было нечего делать ни в моей голове, ни уж тем более в моем сердце.

Не знаю, какая муха укусила Купера, всегда такого покладистого, отходчивого и добродушного, но он решил объявить мне бойкот. За весь вечер не пригласил ни на один танец. Не скажу, что я испытывала потребность в партнерах для танцев, их можно было запросто отгонять от меня мухобойкой, но я бы предпочла вальсировать со своим любовником, а не с генералом Форсайтом, разменявшим хорд знает какой десяток.

В какой-то момент Купер попросту исчез из виду, будто сквозь землю провалился; не было его ни возле фуршетных столов, ни среди танцующих. С дамами он тоже не заигрывал и не веселил их своими зачастую далекими от приличия шутками. Может, решил провести себе экскурсию по замку? Кристофер его за это по головке не погладит.

Извинившись перед генералом, я отправилась на поиски своей пропажи, пока Шона не обнаружил кто-нибудь из охраны и не притащил, как нашкодившего котенка, за шкирку к Грейстоку. По пути прихватила с подноса бокал с шампанским, улыбнулась какой-то престарелой даме, изобразила книксен перед подслеповатым адмиралом, чья грудь была сплошь увешана медалями, и, к своему немалому облегчению, вырвалась наконец на свободу, то есть в холл.

Здесь, кроме охранников, шкафоподобных джентльменов в черных фраках, больше никого не было. К лестнице меня, конечно, пропустили, но смотрели при этом так, словно в любой момент готовы были ликвидировать, как вражеский элемент, с помощью какого-нибудь атакующего заклинания.

Вцепившись пальцами в перила (шампанское все-таки сделало свое черное дело – картинка перед глазами стала размытой), я не спеша поднялась на второй этаж. Помнится, где-то здесь была библиотека, а в ней такое мягкое, удобное кресло. Надеюсь, Кристофер его не выбросил, потому что тогда, клянусь хордом, я окончательно его возненавижу.

Поиски Купера решила отложить до лучших времен, как минимум до тех пор, пока коридор не перестанет двоиться. Все-таки отыскала библиотеку и, ввалившись в зал, размерами ничем не уступавший бальному, прямо на пороге скинула туфли.

Застонала облегченно, с наслаждением прикрывая глаза (как же ноги гудят!), и направилась к вожделенному креслу. Стоит, родимое, где стояло – возле камина, облицованного рыжим мрамором. Это было памятное место, здесь меня впервые поцеловали. Притянули к себе, не обращая внимания на слабые протесты. Усадили на колени, обмирающую от волнения, дрожащую от предвкушения, и прошептали, скользя ладонями по талии: