Замуж за криминального авторитета

Юсупов варился в криминале долгих пятнадцать лет. Пришел в этот жестокий мир детдомовским мальчишкой со сложным детством. Отец Давида на его глазах убил мать. Что может быть хуже? После окончания муниципального заведения оказался в круговороте жестокости, больших денег и убийств, а после так сильно завяз, что выбраться оттуда получилось бы только с помощью собственной смерти, пусть и инсценируемой.

Я знаю, что он сделал это ради меня и эта мысль невероятно греет.

- Как надолго задержишься?

- Поздно вернусь, Кать, не жди меня. Остались финальные штрихи по работе.

Он спешно прощается, а я так и не успеваю ему рассказать о том, что скоро мы станем родителями. Возможно. Если всё сложится не так как в прошлый раз.

Первый месяц на острове был сложным для нас двоих. Мне всё время казалось, что Давид сорвётся и улетит в Россию, в свою привычную жизнь в которой постоянно ходишь по лезвию ножа. И я бы улетела вместе с ним. Хоть на край света улетела бы…

Но потом муж стал привыкать. Стал строить планы на будущее, готовить бизнес-проект, который достаточно скоро воплотил в жизнь. Сейчас у Давида пять автомастерских, разбросанных по всему Кипру. К сдаче в эксплуатацию готовится шестая.

***

Давид не приезжает даже тогда, когда я собираюсь спать. Всё порываюсь набрать его номер, но потом одергиваю себя. Муж сказал, что здесь нам ничего не угрожает.

Выхожу на улицу, где темным-темно, медленно бреду в сторону моря, зарывая ступни в остывший песок. Хорошо-то как… Легко и свободно. А ещё лучше от того, что внутри меня зреет крошечная жизнь. Я постараюсь быть хорошей мамой для нашего с Давидом ребёнка. Окутаю его любовью, подарю весь мир и стану беречь...

Вода в море ещё не остыла: теплее, чем температура воздуха, поэтому я тут же ныряю с головой и быстро гребу, удаляясь от берега. Через несколько десятков метров в мышцах появляется тяжесть, и я сворачиваю обратно. Подбираю вещи на песке, возвращаюсь в дом.

Сегодняшнее недомогание не проходит даром: едва я принимаю душ, как меня начинает клонить в сон. Опустившись на подушку, закрываю глаза.

В какой-то момент я чувствую, как кто-то с силой зажимает мой рот ладонью. Едкий запах табачного дыма просачивается в ноздри, вызывая тошноту. Барахтаюсь в темноте словно пойманная на наживку рыба и не могу понять, почему так произошло? Где мы оступились? Я забыла закрыть дверь, ведущую в дом? Нападающий из нашего с Давидом прошлого? Но кто? Знаю, что муж расквитался со всеми врагами, оправив их на тот свет. А что, если муж занялся контрабандой оружия уже здесь, на острове? Нет, он бы не смог так поступить со мной...

Темнота вокруг не дает разглядеть человека, который хочет причинить мне вред, но каким-то шестым чувством понимаю, что в этот раз мне не выбраться. Слёзы наворачиваются на глаза, потому что внутри меня только-только зародилась новая жизнь. Я клялась себя беречь, обещала, что сохраню кроху, сделаю всё, что от меня зависит.

Пытаюсь кричать и звать на помощь, но пальцы так сильно сжимают мои губы, что это становится невозможным.

Липкий страх заставляет тело оцепенеть. Меня подхватывают на руки и куда-то несут.

Я сожалею, что так вышло. Я сожалею, малыш.

Начинаю вновь барахтаться в руках преступника. Наношу удары кулаками, вырываюсь, кусаю ладони. Бандит отпускает, и я падаю над обрывом в глубокую бездну, судорожно пытаясь ухватиться пальцами за воздух.

- Нет! Нет! Нет, пожалуйста!

- Тише, тише… Тише, малышка.

Резко открываю глаза и вижу перед собой Давида. Он гладит меня по волосам, нависая сверху и смотрит настороженным взглядом.

В комнате слабо горит ночник. Осматриваюсь по сторонам и часто дышу, ощущая, как сумасшедше колотится сердце. Это был сон. Мне всё приснилось, и никто на меня не нападал… В этот момент я начинаю плакать.

Давид притягивает меня к себе, а я утыкаюсь в его грудь лицом и пачкаю слезами белоснежную рубашку. Похоже, он только что вернулся домой и застал меня в таком состоянии.

Обвиваю руками его шею и громко всхлипываю. Боже мой, я чуть не поверила в реальность происходящего. Мне показалось, что криминальное прошлое моего мужа вновь вернулось в нашу жизнь.

- Расскажи мне, что тебе приснилось, - спрашивает спокойным голосом Давид, всё ещё поглаживая меня по волосам и спине.

- Меня выкрали. Опять. Было очень страшно, потому что показалось, что на этот раз я не смогу выбраться оттуда живой.

Давид приподнимает мой подбородок рукой и смотрит в глаза. Долго и проницательно, заставляя меня окончательно успокоиться. Он здесь. Он со мной. Он умер и воскрес ради нашего с ним спокойствия.

- Ничего этого не будет, Кать. Никогда не будет, поверь мне, - произносит твёрдым голосом. – Ты находишься в безопасности, а прошлое больше не вернется к нам. Я лично их всех убил.

Слабо киваю и обмякаю в его руках. Позволяю поглаживать себя под шёлковой сорочкой и быстро расстегиваю пуговицы на рубашке, чтобы поскорее прижаться к горячей коже моего мужа. Он прав: мы в безопасности, и я должна ему верить.