Замуж за принца любой ценой (СИ)

— Это правда? — хотела знать Адель. — Дядя Ангус предлагает заплатить за меня?

— У каждой приличной девушки должно быть приданное. Адель, я оставляю тебя одну, и не могу присмотреть за тобой в должной мере. Но я должна попытаться обеспечить хоть какие-то гарантии. Мы еще встретимся на турнире в Оване, Ангус обещал приехать тоже. Надеюсь, за это время ты не натворишь непоправимых глупостей?

Обязательно натворит, так и хотелось сказать.

— Зачем это дяде? Огромные деньги…

— Если ты не понимаешь этого, Адель, то, думаю, объяснить уже не возможно. Просто делай то, что тебе говорят.

— И все же, мама?

— Кто сказал это тебе?

Лилиас не желала объяснять.

— Йоан.

«А еще смотри, он вылечил мои руки», — так и хотелось показать, но зачем устраивать лишнюю бурю, это ничего не даст.

— Этот бастард? Как он вообще мог узнать? Я говорила с королем.

— Может быть, отец сказал ему?

— Адель!

— Все готово, Ваша Светлость! — окликнул сэр Гришем, сопровождавший мать. — Мы можем ехать.

Лилиас вздохнула.

— Никаких бастардов, Адель. Ты поняла меня. Что бы там ни случилось, но лучше смерть, чем такой позор для семьи. Я тебе не позволю.

Холод пробирал от таких слов.

Это все не имеет значения, кончено. Йоан никогда бы… Это было так невероятно. Ведь мать говорит о том, что не позволит Адель выйти за Йоана замуж. Но ведь он и сам не собирается предлагать ей. Это все ничего не значит. Не смотря ни на что. Это игра, развлечение, может быть, даже флирт. Но ничего серьезного.

Зачем ему Адель? Он может жениться на ком угодно, никто не в силах заставить его, даже отец.

Лучше смерть…

Честь дороже жизни?

У нее нет выбора. Она лишь фигурка на чужой доске. Ее путь уже определен.

— Ты можешь не беспокоиться, мама.

Лилиас вздохнула.

— Я оставляю тебя, Адель. Ты должна понимать — это очень важно для семьи. Не смотря на то, что Тандри вошли в совет и признаны восьмым Большим домом, нас не принимают. Этот брак мог бы помочь. Ангус очень надеялся устроить брак Кеннета и принцессы Эленор, но не вышло, тут Уллем слишком упрям. Все, что пока возможно сделать — это твой брак с Роналдом.

— Но я Мор, а не Тандри.

— И Тандри тоже, — упрямо сказала Лилиас. — Будь благоразумна. Помни о том, что я тебе сказала. И о Синей Долине тоже.

Она поцеловала Адель в лоб, ее губы обжигали холодом.

Адель кивнула. Она будет помнить. Либо Роналд, либо тот ужасный старик, и тогда на жизни точно можно поставит крест. И смерть действительно лучше.

Мать не отступит. Лилиас всегда была прежде всего Тандри, и старые обиды сильны.

Адель изо всех попыталась улыбнуться.

— Хорошей дороги, мама.

Подольше не возвращайся.

* * *

В окно яростно колотил дождь. Молнии сверкали одна за одной и гремел гром, так, что закладывало уши.

Гром и разбудил Адель.

Она проспала большую часть дня, пытаясь немного прийти в себя, а сейчас уже стемнело. Легкая слабость все еще осталась в теле, но это скорее из-за пережитых волнений. Уж очень много всего произошло в последние дни, особенно по сравнению с той жизнью, к которой она привыкла дома.

Дома было проще.

Вдруг поняла, что соскучилась по Тавишу. С братом всегда можно было поговорить, он всегда готов был выслушать, даже когда у него самого куча дел. Можно было поделиться любой радостью и бедой… Хотя, что за беда могла случиться с ней дома?

Теперь Адель осталась одна.

Оставила дом насовсем. Наверно, еще когда-нибудь Адель сможет вернуться, но вряд ли надолго. Она выйдет замуж… так или иначе. Роналд, конечно, лучше дряхлого Бехана Чира, но все равно…

Что думать сейчас?

Жалко, что Тавиша нет рядом. Она могла бы порыдать у него на груди и успокоиться. Рассказать ему все. Услышать совет… Или просто хоть пару добрых слов…

Встала, подошла к окну.

Летняя гроза.

Интересно, Йоан все еще там? Или они решили отложить эту дурацкую игру из-за грозы? Кто же станет стоять всю ночь в такую погоду?

Странные мысли. Что ей за дело?

Почти ночь. Приличные девушки не гуляют в такое время, тем более в одиночестве.

Адель накинула плащ.

10. Под дождем

— Адель!

Он окликнул ее.

Она совершено честно и искренне не хотела подходить, думала только посмотреть издалека — здесь ли он. И уйти.

Зачем?

Но…

Дождь не пугал ее. Моры умеют договариваться с водой и оставаться сухими в любую погоду. Это почти врожденное, стоит только захотеть. Так же легко, как Бреннану прочесть мысли.

А вот Йоан от непогоды закрываться не умел. Он стоял там, у огромного древнего тиса, весь мокрый, с ног до головы, насквозь. Щурился, вглядываясь во тьму сквозь завесу дождя. Вода текла по лицу, по шее, даже сапоги были полны воды.

Подойти?

Теперь, наверно, уже глупо прятаться и делать вид, что она не хотела.

Подойти.

— Что вы здесь делаете, Адель?

Странный вопрос.

— Не знаю, — честно сказала она. — Просто пришла.

— Моров ведет судьба? Я рад, что вы пришли.

Он улыбнулся… вернее, улыбкой это назвать сложно, он замерз под дождем, и от холода сводило зубы. Улыбка вышла странная, но, все же, он совершенно честно был рад ей.

— Вы здесь по моей вине, — сказала она.

Йоан покачал головой.

— Не совсем. Ведь это была моя идея. Либо я, либо Рон. Вы бы пришли к Рону?