Замуж за принца любой ценой (СИ)

Она поднимается и говорит что — нет, ни в чем не виновата.

Вот и все. Она сделала так, как он просил. Больше от нее ничто не зависит.

Вызывают защитника.

Хочется закрыть глаза. Хочется спрятаться, убежать и не смотреть больше.

Скорей бы это закончилось! Так или иначе, лишь бы скорее. Нет больше сил.

— Поцелуешь меня?

Адель вздрагивает. Не сразу понимает, что действительно слышит это.

— Что? — переспрашивает неуверенно. Вдруг, ей послышалось?

— Может быть, ты поцелуешь меня? — повторяет он, весело улыбаясь. — На удачу. Я же сражаюсь за твое счастье.

О, Небо!

Он издевается? Сейчас?

Йоан…

Он стоит на одном колене перед ней. Ждет.

Немного неловко.

Он ждет. Смотрит ей в глаза открыто и прямо, как не прилично смотреть на девушку. Как он давно уже не смотрел… Но в его глазах… Словно это важно на самом деле. Словно от ее поцелуя зависит его жизнь.

«На удачу»?

Если его сейчас убьют?

Нет, он же говорил ей — все уже решено. Он победит.

Но…

— Дел, разве это так сложно?

Словно просьба.

Рядом уже шепчутся, кто-то хихикает у нее за спиной, Адель не может разобрать.

Только огнем горят щеки.

— Зачем? — спрашивает она тихо.

Он собирается что-то ответить, но ревут трубы.

Второй раз.

О, Небо! Нет! Почему он тянет?! Если герольды протрубят в третий раз, и Йоан не выйдет, то ему зачтут поражение. И Адель тоже. Ее признают виновной, и это будет такой позор! Лучше бы уж сразу, тихо… Было бы куда проще просто признаться. Только не сейчас… Она не переживет. Это хуже смерти.

Она ведь верит ему?

— Почему бы и нет? — Йоан беззаботно ухмыляется, но его глаза… В глазах, где-то на самом дне — отчаянье, Адель только сейчас понимает это.

Что это за игры?

Если он знает что-то важное? Что если для победы Адель должна поцеловать его?

Тогда почему он молчит?

Если бы знать наверняка!

Нужно собраться… Только времени нет.

Йоан стоит перед ней… Еще мгновение…

Сейчас герольд поднимет трубу…

Если бы он только сказал…

Что ей делать?

Как можно тянуть до последнего?

Нет…

У Адель дрожат руки.

Решиться?

Но тут Йоан вскакивает на ноги.

— Мы победим, не бойся, — бросает ей.

И со всех ног бежит на поле в Круг.

И успевает.

Трубы ревут в третий раз, но он уже стоит там.

— Я, Йоан Харалт из Андруса, тан Терсо, — громко говорит он, — утверждаю, что эта девушка невиновна и беру ее под свою защиту!

Небо темное, тяжелое, осенние тучи застилают солнце.

Страшно.

Холодно. Холод пробирает до костей. И отчаянно мерзнут ноги.

Они кружат. Вернее, Йоан стоит, а Доунан Локхарт кружит, словно пытаясь обойти Йоана кругом. На безопасном расстоянии пока, не пытаясь приблизится, присматриваясь.

Дон выше на голову и вдвое шире. Словно огромный медведь. Воин. Он тоже неизменно уверен в себе. Ухмыляется, небрежно поворачивает восьмеркой тяжелый меч в ладони, будто легкую тросточку. И снова. Красуется. Словно это игра.

Дон не сомневается в своей правоте. Он желает возмездия.

Йоан спокоен и осторожен. Очень собран. Ничего лишнего. Его движения скупы, только самое необходимое, никаких танцев, никакой красоты. Он всего лишь поворачивается на месте, стараясь не оказаться к Дону спиной. Долго. Плечи расслаблены. Колени чуть согнуты. Он медленно перекатывает с пятки на носок, чуть приподнимаясь, и обратно. Не спеша переносит вес с одной ноги на другую.

По правилам они сражаются без доспехов, никакой защиты.

— Ты уже боишься? — смеется Дон, его дыхание поднимается облачком пара.

Йоан молчит. Словно не слышит вовсе, смотрит Дону в глаза и молчит. Равнодушно.

И это равнодушие злит Дона. Раздражает.

— Боишься, да?

Замах, ложный выпад, и острие меча проходит буквально на ладонь от лица Йоана. Тот даже не вздрагивает, не моргает. Смотрит в глаза, словно этот меч, сверкнувший рядом, всего лишь призрак. Сквозь него.

Дон страшно рычит.

И следующий удар уже настоящий. Но Йоан только плавно делает шаг назад и в сторону, и удар проходит мимо.

— Давай! Дерись! — рычит Дон. Совсем как Роналд на турнире.

Рубит, что есть силы. Удары сыпятся один за другим, нечеловечески быстро. Но Йоан только уклоняется, ни разу не отвечая, даже не поднимая оружия. Острие клинка смотрит в землю.

— Дерись!

Дон наступает. Меч сверкает в его руках. Он гонит Йоана к границе каменного Круга. Если Йоан заступит за край — он проиграет, это равносильно бегству. И деваться уже почти некуда. Дон не дает ему даже перевести дыхание. Еще немного, уже некуда отступать… И, словно чувствуя скорый финал, Дон с чудовищным ревом рубит со всей силы, обеими руками.

И только теперь Йоан впервые принимает удар. Блокируя. И вся мощь, вся сила, вся тяжесть этого огромного медведя разом обрушивается на него.

Разбиваясь. Словно волна о скалу.

На мгновение все замирает.

Захватывает дух.

Дон еще пытается навалиться и продавить, но Йоан держит. Спокойно. Только чуть подавшись вперед, отставив ногу для устойчивости. Держит одной рукой. Сдерживает. Но, кажется, сейчас не выдержит сталь и сломается клинок.

С неба степенно спускаются первые снежинки.

Слышно, как Дон хрипло дышит в тишине, он устал.

Скрежет.

И Йоан, вдруг, отскакивает в сторону, сбрасывая клинок Дона со своего. Разворачиваясь. И с широким размахом бьет…