Замуж за принца

Должно быть, я походила на одну из фрейлин королевы, поддерживающих вежливую беседу во время светского приема, но от волнения у меня даже живот свело. Маркус улыбнулся, и этого оказалось достаточно, чтобы у меня учащенно забилось сердце, потому что на его лице, как в зеркале, отразилась моя радость от нашей нечаянной встречи. Тепло разлилось по всему моему телу неожиданной и непрошеной волной. Я впервые ощутила такой сильный физический отклик на внимание молодого мужчины, и мне пришлось опустить глаза в попытке скрыть румянец, разлившийся по моим щекам.

Ханнольт, как всегда стремительно, захватил нить разговора в свои руки.

— Похоже, всем благородным дамам для турнира понадобились новые туфли, — произнес он, — и замковый башмачник оказался настолько любезен, что сообщил им о моих талантах. Мне заказала обувь сама леди Уинтермейл!

— Она очень требовательная заказчица, — ответила я.

— Мне к этому не привыкать. Вы, наверное, часто встречаетесь с леди Уинтермейл по долгу службы у королевы. — Он понизил голос, как будто обсуждал дело государственной важности. — Вы ведь все еще ей служите?

— Да, я как раз несу цветы в ее покои, — ответила я, кивая на букет у меня в руках.

— О Господи! Надеюсь, я не заставил вас пренебречь своим долгом. Если ваша госпожа ожидает вашего возвращения, не стоит медлить из-за встречи с нами.

Испугавшись, что он положит конец нашей беседе, я успокоила Ханнольта тем, что поручила отнести цветы проходившей мимо горничной. Я была почти уверена в том, что плечи Маркуса слегка расслабились от облегчения. Оглядевшись вокруг в поисках какого-то развлечения для своих собеседников, я предложила показать им Большой Зал, где слуги, включая Петру, заканчивали накрывать столы к вечернему приему пищи. Я провела своих благоговейно примолкших гостей вокруг зала, объясняя им сложную систему, согласно которой придворные располагались за этими столами, и описав некоторые из самых изысканных блюд, подававшихся на пиршествах короля. Ханнольт с открытым ртом разглядывал богатые гобелены и серебряные столовые приборы. Реакция Маркуса была более сдержанной. Возможно, я себе только льстила, но мне показалось, что его взгляд чаще останавливался на мне, чем на удивительных красотах зала.

Я продолжала нервно болтать. Те немногие вопросы, которые задал Маркус, были продуманными и взвешенными, но в основном он довольствовался тем, что внимательно меня слушал, как будто то, что я говорила, было важным и заслуживало внимания. При дворе, где все, включая слуг, стремились привлечь к себе внимание и добиться восхищения окружающих, сдержанность Маркуса выглядела необычайно притягательно. Он не распускал перья и не пытался произвести на меня впечатление. Более того, похоже, окружающее великолепие его несколько угнетало. Тем не менее, когда наши глаза встречались, в этих мимолетных взглядах светилось чувство, глубина которого противоречила мимолетности нашего знакомства. Я его интересовала, и меня тоже к нему влекло, хотя причин этого влечения я понять не могла. Когда мы вместе выходили из Большого Зала, я так остро ощутила притягательную близость Маркуса, что с трудом справилась с желанием коснуться его руки кончиками пальцев. Одной такой мысли оказалось достаточно, чтобы я почти физически ощутила искру удовольствия, вспыхнувшую в моей руке.

От этих ощущений меня быстро отвлекли шум и суета на центральной лестнице. Король с королевой спускались к обеду в окружении придворных. Я поспешно отвела Ханнольта и Маркуса в сторону, но королева Ленор успела нас заметить и приблизилась, чтобы переброситься с нами несколькими словами. Я торопливо представила ей обувщиков, замирая от ужаса, в который меня привело осознание того, что госпожа застала меня слоняющейся без дела в то время, как я должна была помогать ей одеваться и укладывать волосы. Впрочем, она не выразила ни малейшего неудовольствия и даже улыбнулась, когда Ханнольт поклонился так низко, что едва не чиркнул лбом по полу.

— Миледи, это действительно огромная честь, — произнес он в своей самой подобострастной манере. — Для такого простого человека, как я, находиться рядом с такой красотой — незабываемое событие, и я буду трепетно хранить его в памяти до конца своих дней, можете в этом не сомневаться...

Королева была отлична знакома с признаками многоречия и умело его оборвала.

— Элиза, ты готова порекомендовать нам искусство мастера Йеллинга? — поинтересовалась она.

— Да, мадам. Я до сих пор ношу туфли, которые он сшил для меня перед тем, как я впервые появилась в замке.

— Хм-м-м, — королева выждала несколько секунд, вынуждая Ханнольта затрепетать от предвкушения, а затем привела его в восторг, заявив: — Возможно, когда-нибудь я тоже вам что-нибудь закажу.

Ханнольт расплылся в такой широкой улыбке, что мне показалось: еще немного, и его щеки треснут от натяжения. Не знаю, как мне удалось удержаться от смеха, а Маркус бросил на меня быстрый заговорщический взгляд, в котором тоже читалось веселье. За стенами замка раздался рокот грома, возвещая начало грозы, собиравшейся с самого полудня.