Наши глаза встретились, и наша скованность несколько смягчилась. На мгновение я почувствовала себя так, как чувствовала тогда, когда Маркус был моим другом. Время ослабило боль нашего расставания, и я вспомнила, как легко и хорошо нам было вместе и как нам достаточно было переглянуться для того, чтобы понять друг друга.
— Хорошо, что мы встретились, — произнесла я, радуясь тому, что преодолела первоначальный импульс и не сбежала. — Я рада, что ты счастлив.
Он тепло улыбнулся, и я без слов поняла, о чем говорит его улыбка:
— Пойдем, — скомандовала она Маркусу. — Служба скоро а начнется.
— Мы в собор, — пояснил Маркус. — Сегодня день рождения Эвалины, и мы подумали, что нужно сегодня помолиться и поблагодарить Господа.
— Да, конечно. А меня ждет королева.
И мы расстались по-доброму, простив друг друга. Мы оба были здоровы и довольны жизнью, чем могли похвастаться далеко не все. С Этого было достаточно.
Прошедшие годы стали для меня настоящим благом, потому что они притупили остроту воспоминаний о жадных поцелуях Маркуса и о его прикосновениях к моей коже. Чем больше я обходилась без мужских объятий, тем меньше я в них нуждалась. И только когда я окончательно примирилась с одинокой жизнью, в ней появился поклонник, отвергнуть которого было непросто. Поклонник, который показал мне, как плохо я понимаю свои собственные желания.
Мне сообщила о нем королева Ленор. Я только что вернулась от Флоры и при виде ее все ухудшающегося состояния совсем пала духом. Все ее снадобья были бессильны против безжалостного и разрушительного наступления старости: ноги настолько ослабели, что она уже не могла дойти до сада, зрение тоже ей изменяло, а рассудок сосредоточивался на прошлом, забывая о событиях, случившихся накануне. Теперь я приходила к ней скорее для того, чтобы поддержать ее и заверить в том, что о ней не забывают, чем для того, чтобы чему-то научиться.
— Элиза! Какие новости! — с непривычным для нее энтузиазмом воскликнула королева, когда я вошла в ее комнату. Она похлопала по покрывалу кровати рядом с собой, приглашая меня присесть. Этикет отношений между служанкой и госпожой ее не волновал, когда мы оставались одни. — Ты не поверишь своим ушам. Тебе предлагают выйти замуж.
Это сообщение так потрясло меня, что я не сразу нашлась что ответить. За прошедшие годы королева Ленор изредка интересовалась, нет ли у меня кого-то особенного, имея в виду отношения с мужчинами, и я всегда отвечала отрицательно. Постепенно она перестала спрашивать.
— Этого не может быть, — возразила я в полной уверенности, что такое предложение могло быть результатом разве что недоразумения. — У меня нет поклонников.
— Ты не могла не замечать, что некто проявляет к тебе интерес, — заявила она, широко раскрыв глаза от восторга.
— Я действительно ничего не знаю.
Мое изумление было таким неподдельным, что улыбка сползла с лица королевы Ленор и ее радость сменилась любопытством.
— Дориан ничего тебе не говорил?
Дориан? Это имя прозвучало настолько неожиданно, что окончательно убедило меня в том, что меня перепутали с какой-то другой женщиной. Талант Дориана к верховой езде и охоте позволил ему войти во внутренний круг спутников короля, и он недавно вернулся после двухлетнего отсутствия, во время которого он командовал войсками на севере королевства. Это назначение считалось признаком особого расположения к нему короля. Из того, что я заметила, следовало, что его рыцарская доблесть лишь усилила его притягательность в глазах юных аристократок замка, любая из которых вышла бы за него замуж, не колеблясь ни секунды. То, что он мог попросить моей руки, было полным абсурдом.
— За все время, что я здесь живу, мы не обменялись и парой слов, — покачала я головой. — Это точно какое-то недоразумение.
На лице королевы отразилось недоумение.
— Я пошлю за сэром Уолтуром, — произнесла она. — Это он сообщил мне о намерениях своего сына.
Визит сэра Уолтура в покои Ленор неминуемо вызвал бы шквал сплетен со мной в качестве главного действующего лица.
— Прошу вас, миледи, — возразила я, вскакивая с кровати. — Позвольте мне самой со всем этим разобраться.