Замуж за ревизора (СИ)

— Мой дядюшка Зигмунд, — сказала супруга, проходя в кабинет, — тоже был военным. С боевой практики у него осталась привычка вести записи наподобие отчётов. Для хранения же он использовал всегда одно и то же место.

С этими словами она взяла стул, приставила его к камину, над которым висел красивый декоративный меч, и сняла оттуда ножны.

— Держите, — вытряхнула она из ножен какие-то туго свёрнутые бумаги. — Это старый армейский способ прятать записи от посторонних глаз.

Сэдрик покосился на жену. Затем посмотрел на бумаги. Интересно: в чем подвох?

Но в этот момент в дверь дома постучали. Мэри отправилась открывать, а Сэдрик остался наедине с долгожданными записями.

Глава 12

«Мое прибытие в Бройте сопровождали дожди. На фоне серого неба, голых деревьев и сырой земли мое новое место назначения кажется ещё более печальным местом, чем мне его описывали. Староста деревни встретил меня весьма радушно. Накормил с дороги и пытался напоить. Когда же я отказался, этот дряхлый старикашка, именуемый Хендриксом, пришел в изрядное расстройство, хоть и пытался всячески это скрыть под водопадами пустых льстивых слов. Такой типаж людей глубоко мне не приятен, и был крайне рад, когда меня наконец оставили в покое, препроводив в мой новый дом».

Дальше Гордон подробно описывал дом губернатора, хозяйственные постройки при дворе, состояние крепостной стены, пока наконец не дошел до описания самой башни Бройте.

«Состояние башни, некогда Великой смотровой, не раз спасавшей наше королевство, теперь оставляет желать лучшего. Фундамент трещит, внутренние перегородки изъедены термитами. Подвальное помещение полностью завалено всяческой рухлядью, а ещё хитрец Хендрикс использует его под свой личный винный погреб. Первый этаж служит сараем для карет и повозок. Из чертежей башни я знаю, что здесь есть ещё как минимум четыре этажа, два из которых ранее были обустроены под жилые помещения, но попасть туда на данный момент не представляется возможным: деревянная лестница, ведущая вверх, по словам Хендрикса прогнила настолько, что ее пришлось снести. Я не верю ни единому слова старика, но увы: денег в бюджете города крайне мало, и в данный момент я не могу выделить средств на постройку новой».

За этими описаниями следовали записи о махинациях доблестного старосты, и уже их вполне хватило бы Сэдрику, чтобы засадить старикашку за растрату бюджетных средств, но в этот раз задача была иной. Поэтому к следующие за этим записи Гордона Сэдрик перечитал аж дважды:

«Приближается день зимнего солнцестояния. Даже этот уютный семейный праздник в унылом Бройте извратили как могли. Вместо того, чтобы делать друг другу подарки, ходить в гости и проводить иные праздничные мероприятия, горожане все больше запирают свои дома. Ставни заколачиваются, на двери вешаются огромные замки. После четырех часов дня на улице нельзя встретить ни души. Даже утренний рынок сократили на два часа, и теперь у Карлы есть время лишь до одиннадцати утра, чтобы сходить за необходимой провизией. Местный викарий, отводя в сторону глаза, ответил, что народ в Бройте крайне суеверный, и все боятся темных духов, часто являющихся перед днём зимнего солнцестояния. Мерзкий тип этот викарий. Под стать старосте. С наступлением нового года я непременно запрошу духовенство великого Вальтера выслать в Бройте более подходящую под данную должность кандидатуру.

Доктор Вик был более прямолинеен, напомнив, что именно в канун зимнего погиб мой предшественник. Однако, когда я спросил его о причине смерти, Вик пожал плечами, ответив, что на того упал камень при инспекции заброшенной шахты. Эту официальную версию знал и я, но теперь мне кажется, что Вик, как и все в этом злополучном городке, что-то скрывает».

Сэдрик задумался. Из записей выходило, что Гордон, как и он, пытался докопаться до того, что произошло с предыдущим губернатором. И попытка его не увенчалась успехом. Что ж… Стоит ещё немного поводить всех за нос образом милого пьяницы, чтобы расслабить бдительность. А так же следует поближе присмотреться к викарию и доктору Вику…

Дальше Гордон писал, что «пытался организовать для горожан праздник, чтобы хоть как-то поднять их дух. Но на гуляние почти никто не явился. Да и те, кто пришел, лишь боязливо потоптались на площади и заспешили домой».

Это было последней записью второго губернатора Бройте.

Из отчётов, что Сэдрик читал в столице, он знал, что губернатор погиб за день до зимнего солнцестояния, выпав из окна башни Бройте. Интересно, как ему это удалось, учитывая записи о сгнивших лестницах?

История нравилась Сэдрику все меньше и меньше. Невольно он посмотрел на календарь: до праздника зимнего солнцестояния оставалось двадцать восемь дней.

Глава 13