Замуж за змеиного вождя

Военачальник же добавил с некой долей ехидства:

— Но артефакт сразу же был уничтожен. Едва последняя капля впиталась, как он вспыхнул и обратился в пепел.

Сандар явно удивился.

Он моргнул, и зелёное свечение в его глазах угасло. Он перевёл поражённый взгляд на своего военачальника и переспросил, будто не поверил:

— Артефакт клятвы уничтожен?

— Да, мой амин.                      

С минуту вождь молчал. Его мысли и эмоции были скрыты за маской спокойствия и отчуждения, но я мельком увидела его взгляд – бррр… Что-то я уже начинаю сомневаться, что правильно делала, когда спорила с этим чело… змеем, ругалась с ним и обещала кары небесные.

По кабинету расползалась аура властности, жёсткости, непримиримости и какой-то неизвестной мне силы – захотелось, вдруг, опустить низко голову, прогнуться и позволить этому змею делать всё, что ему заблагорассудится.

Вон, даже военачальник уже склонил голову и что-то бормочет себе под нос, а его сильные руки с длинными пальцами мелко задрожали, словно он с чем-то боролся.

Нахмурилась и усилием воли сбросила с себя это неприятное наваждение и желание прогибаться под вождя.

«Он снова применяет внушение!» — поняла я.

И мне сей факт очень не понравился. Ещё свежи воспоминания, когда он приказал замолчать, а моему телу – идти за ним беспрекословно.

Непринятые ощущения. Быть марионеткой – это, оказывается, участь хуже смерти.

Амин изящно выгнул одну бровь, глядя в мои горящие бешенством глаза, гордую осанку и дерзко вздёрнутый подбородок, а также на крепко сжатые кулаки.

Он двинулся ко мне, и его походка была изысканно-грациозной, пластика, выработанная многолетними боевыми тренировками и магия низкого голоса, а так же магнетизм глубоко посаженных глаз завораживали, очаровывали, пугали – смертельно опасен и завораживающе прекрасен.

Но в этот миг меня волновал один момент – рассветные игры и, судя по всему, не видать мне их.

И этот факт невероятно бесил, как и другой факт – я не привыкла быть в чьей-то безраздельной власти и привыкать не собираюсь!

Оказавшись в опасной близости, я едва не отступила на шаг, но сдержалась, хотя было трудно, ведь от амина исходила воистину ужасающе сильная энергетика.

Мне вмиг стало мало воздуха, задышала чаще. И казалось, будто со всех сторон меня окружили и сдавили невидимые щупальца. Глаза вождя снова пылали буйным зелёным пламенем, ему явно не нравилась моя стойкость и нежелание склонять перед ним голову, точно покорная рабыня.

— Масуд, уйди, — приказал глухим голосом амин, даже не взглянув на своего военачальника.

Я тоже смотрела в глаза вождя и не отводила взгляд. Но я знала один секрет – буравила взглядом его переносицу и тем самым, могла бессовестно пялиться на амина сколько угодно времени. Хотя, сказать честно, было тяжело и морально, и физически.

Тяжёлая энергетика у вождя, тут ни с чем не поспоришь. И странно, что её я не ощущала ранее, когда он спасал свою дочь и когда мы встретились с ним ночью в саду.

Хотя, когда амина встретила его свита, его воины – я ощутила его мощь.

И вот снова, он включил её, обдавая меня, обычного человека, силой своей смертоносной энергией, словно пытался прощупать и понять, насколько сильна моя воля и как долго смогу противостоять ему.

Что ж, амин будет неприятно удивлён – у меня очень много упрямства. И чаще всего именно упрямый характер и спасал меня из разного рода неприятных ситуаций.

Когда военачальник оставил нас одних, вождь, наконец, сказал:

— Ты не будешь участвовать в рассветных играх. Для тебя это невозможно, Александра.

Потом он хмыкнул, когда увидел, как я недовольная его словами поджала губы и прищурила глаза. Затем он резко отвернулся и небрежно бросил:

— Больше никаких выходок, Александра. У меня нет времени на возню с тобой. Будь покорной райни и не усложняй сама себе жизнь. Поверь, я не всегда буду столь мягок и не стану закрывать глаза на твои проступки. Считай, я сделал поблажки из-за твоего шокового состояния – ты покинула родной мир, и пребывание в новом мире для тебя началось не совсем приятно. Но это в первый и последний раз. А теперь иди, возвращайся на женскую половину и веди жизнь, которая полагается любой достойной своего положения райни. Сахи Ха тебе всё объяснит.

Наверное, вам не стоит объяснять, что в моей душе сейчас бушевал тихий ад.

Никуда я естественно не ушла. Открыла рот и тихо, но весьма твёрдо и доходчиво сказала:

— Во-первых, я не вижу причин, по которым вы отказываете мне в участии в рассветных играх. Уничтожение артефакта клятвы – не моя вина.

Я сделала шаг к нему, продолжая уже глухо рычать:

— Клятва принята? Принята. Остальное – это уже не мои проблемы, амин. Во-вторых, я никак не могу понять, почему великий вождь не менее великого клана Рави позволяет себе такое отвратительное отношение к женщине, спасшей его дочь? Почему вы решили, что долг жизни вы можете отплатить только таким способом – лишить меня воли и сделать своей женщиной вопреки моим желаниям и стремлениям!

К концу фразы я уже едва сдерживалась и чуть ли не кричала.

Мужчина выслушал мою пламенную речь, не поворачиваясь ко мне лицом.