Замужем за последним некромантом

«Где кот?», — голос Вэла стал напряженным.

О боже, я со совсем забыла о Рыжем. Он все время был рядом, пока не началось землетрясение. Я позвала его мысленно, но натолкнулась на пустоту. По позвоночнику побежали мурашки.

Ящер уже забыл о нас, его внимание было занято грудой камней около ближней ко мне стены. Щебень до сих пор сыпался сверху.

Он разгребал завал осторожно, медленно, словно лапы его не слушались. Я следила за его действиями затаив дыхание. Меня одолевало смутное еще ощущение чего-то неизбежного. Чего-то страшного. Сердце сжималось, когда с груды скатывался очередной камень.

Я поползла вперед на четвереньках, царапая в кровь колени и ладони и не замечая боли.

Маленькое рыжее тельце нашлось в самом низу. Крови не было, но лапки, вывернутые под неправильным углом, и едва вздымающаяся грудь не оставляли сомнений. И надежд.

— Янис!

Дракон не дал мне даже прикоснуться к нему, осторожно поднял едва живого кота и повернулся к Киарану:

— Ты можешь помочь ему, некромант?

В этот вечер похолодало, ветер, пропахший дождем, тащил к башне тяжелые тучи. Я сидела в комнатке, служившей нам спальней, в одиночестве и никак не могла согреться. В бывшем кабинете мэтра Конста, творил ритуал восстановления — как он сам его назвал — Киаран. Сначала я пыталась прислушиваться к происходящему наверху, но кроме шелестящего шепота темноты по углам да скрипа старого здания ничего не услышала.

Ноющая пустота в душе причиняла почти физическую боль. Пальцы закоченели. Нижнюю губу, сама того не замечая, я искусала до боли. А время все тянулась и тянулось. За окном совсем стемнело, и мне все-таки пришлось подняться, что бы плотнее затворить скрипящие ставни. Забарабанили первые крупные капли начинающегося дождя, а я так и стояла привалившись к стене около окна, сидеть на месте от переживаний уже не могла.

О том, что Киаран вернулся, я узнала, по скрипу открывшейся двери. Он замер на пороге, рассматривая меня, вошел, опустился на кровать.

Я села перед ним на колени, сжала холодные пальцы своими ледяными. Изумленно вздрогнула — кольцо на указательном пальце было горячим. Заглянула Киарану в лицу, встретилась взглядом с его.

Он взял меня за руку:

— Некромантия — не целительство. Кармина не вылечила меня, я умер. А темная энергия вернула к жизни, — он отвел взгляд, скрипнул зубами. — Теперь я знаю, что у нее не было ни шанса — это ритуал обмена. Она не знала… не могла знать, — он глубоко вздохнул и вновь посмотрел на меня. — Я воспользовался кольцом Коинстерея. Это как заглянуть в книгу, в которой есть почти все ответы. Самое сложное, не дать ей поглотить себя. — Он скривился, от неприятных воспоминаний. — Я разделил дух и искалеченное кошачье тело. Больше ничего не мог сделать — кольцо помогало, но… этому нужно учиться…

Мои пальцы в его ладони дрогнули. Я поняла, что качаю головой, не желая слышать то, что последует за этими словами.

В этот момент башня вновь дрогнула, заскрипели потолочные балки, посыпались пыль и труха, песок. Лишившись хозяина и магической подпитки здание, служившее нам укрытием, начало медленно, но верно разваливаться. Скоро Башня развалится — это было делом времени. И оставалось его не так уж и много.

— Влада, — Киаран поймал мой взгляд. — Большинство заклятий длительного действия, направленные на живое существо, продолжают свое влияние до самой смерти носителя. Потом смысл в воздействии просто-напросто теряется. Я не смог ничего сделать для твоего Источника, но это было и не нужно. Когда я отделил дух, тело восприняло это, как смерть. Заклятие закончило свое действие.

— В смысле? — слова давались с трудом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Человеческое тело, каким оно было во время совершения обряда, восстановилось. Целое и невредимое. Мне оставалось только вернуть дух обратно, — Киаран повел плечами.

— Янис жив!? — я вскочила на ноги, так и продолжая сжимать его руку.

Он кивнул и глазами показал — иди. Смежил веки:

— А я сегодня до смерти устал.

— Спасибо, Киаран.

— Иди, — повторил, не открывая глаз.

И я выскользнула из комнаты, взбежала по лестнице и замерла на последней ступеньке. В груди часто-часто билось сердце.

Кабинет освещала единственная потускневшая сфера. Янис-человек сидел у противоположной стены, прямо на полу, завернувшись по самую шею в одеяло. Ноги поджаты к груди. Рыжие волосы взлохмаченные и отливают медью. На бледном лице — россыпь веснушек. Глаза закрыты.

Я даже успела испугаться: а жив ли он? Но вот веки дрогнул и приоткрылись. Затуманенный взгляд остановился на мне. И Янис весь как-то сжался под одеялом, натянул его выше, так, что теперь виднелся только кончик носа.

Я позвала его по имени, не зная, что еще делать. Может быть, он сейчас не хотел никого видеть, и я зря пришла.

— Как ты себя чувствуешь? — не дождавшись никакой реакции, задала вопрос, показавшийся мне самым правильным в данной ситуации.

— Я забыл, — прозвучало сдавленно, едва слышно.

— Что? — собственный голос показался затухающим эхом.

— Как быть человеком…