Замужем за призраком

— Черт с тобой, Фолк, — бросил Донован, не захотевший оставаться с Линдой наедине. — Но когда твой труп окажется в морге, не говори, что тебя не предупреждали…

****

Бронированный фургон катил по улицам Беркута в сопровождении кортежа еще из четырех машин, в которых разместилось пара дюжин боевых ведьмаков. Пьер решил не мелочиться. Сам он ехал вместе с напарницей. Сел напротив. Молчал, но Линда кожей ощущала его прощупывающий взгляд.

— Как я выгляжу? — спросила, устав от пристального внимания.

— Неплохо, — отозвался напарник. — Хотя, на мой субъективный взгляд, ты переборщила, подруга. Щеки чересчур румяные. А глаза вместе серых кажутся зелеными.

Линда выдавила улыбку, тщетно скрывая досаду. Она никогда не была сильна в магическом гриме. Какой смысл, если любимый мужчина считает тебя самой прекрасной на свете. Считал… Но сегодня Линда рискнула. Не появляться же перед родителем с опухшей с похмелья физиономией. Нет, Линде не стеснялась. Не хотела отвлекаться от главной темы разговора и не дать папеньке возможности позлорадствовать.

— Ты уверена, что готова к встрече с отцом? — спросил Пьер с тревогой.

Линда кивнула. Солгать вслух не хватило моральных сил.

Нет, она не была готова. Но не сомневалась, что если кому-то и удастся пробить броню ученого-изверга, так это дочери. Бывшей дочери, если такое определение существует…

Их семейные отношения закончились в тот день, когда отец узнал о Калибе. Кто-то увидел их в лесу и рассказал… нет, не профессору Фолку, а дяде Калиба — начальнику охраны Дину. Тот, недолго думая, явился в бункер. Застал там Линду и… Она и сейчас отлично помнила его перекошенное яростью лицо, занесенную для удара руку и мужество Калиба, вставшего на защиту любимой девушки. Он дал отпор, за что мигом поплатился. Дин арестовал его. Собственного племянника. Посадил в камеру. И сразу отправился к профессору Фолку предъявлять претензии….

Ну и скандал разразился дома. Отец сначала не поверил. Но увидев заплаканное лицо дочери, понял, что Дин не солгал.

— Как ты посмела?! Как посмела предать меня?!

Линда не верила ушам. Предательство? Ее любовь — предательство? Звучало так, словно она продала его секреты конкурентам и отправила на пытки врагам.

— У тебя паранойя, папочка, — бросила она в сердцах, за что получила оплеуху. Да такую, что отлетела к стене, больно ударившись спиной.

На свидание к Калибу пришлось идти в магическом гриме. Не хватало еще, чтобы тот решил поквитаться с обидчиком любимой. Они и без этого на грани катастрофы. Линда знала, что никогда не забудет ощущение злости на весь свет, беспомощности, а еще поцелуй сквозь решетку. Даже магию применять не пришлось. Парни, что стерегли Калиба, так ненавидели шефа, что легко пропустили к его племяннику опальную подружку. Даже магию применять не пришлось. Правда, камеру открывать отказались. Мол, говорите так, голубки.

— Мы можем сбежать, — объявила Линда. — Нас не найдут. У них нет наших способностей.

— Я не хочу, чтобы ты жила в бегах, — отрезал Калиб. — Я слишком дорожу тобой, чтобы обрекать на такое.

— Но иначе мы не сможем быть вместе! — вскричала Линда, вцепляясь в решетку.

— Сможем. Если ты по-настоящему этого хочешь, — Калиб улыбнулся с грустью. — Просто нужно запастись терпением, Ли. Завтра меня увезут из «Ориона». По дядиному приказу. В военную школу. Закрытую само собой. Мне позволят дистанционно закончить спецшколу. Но на этом всё.

Линда отшатнулась. Калиб так спокойно об этом говорил. Будто не о разлуке, а отъезде на выходные.

— И ты согласен? — спросила она нервным шепотом. — Ты ведь можешь…

— Не позволить отправить меня туда с помощью магии? Исключено. Здесь создают оружие против таких, как мы с тобой. Нельзя давать повод бояться нас сильнее. Я подчинюсь. Но дядя забывает, что он — мой опекун лишь до совершеннолетия. Восемнадцать мне исполнится через семь месяцев. Я смогу жить, как захочу. Мы сможем. Через девять месяцев, когда и ты станешь совершеннолетней.

Калиб говорил дело. Умом Линда это понимала. Но душа протестовала. Девять месяцев?! Для влюбленной девчонки это целая вечность.

— Я приеду в твой день рождения. Найду тебя, где бы ты ни находилась. И увезу навсегда. При условии, что к этому моменту ты не передумаешь, Ли.

— Не передумаю, — заверила она, а по щекам побежали слёзы.

Неудивительно, что у того поцелуя в прямом смысле получился горький привкус…

…Фургон сделал крутой вираж, съезжая с трассы, чтобы попасть в пригородный микрорайон — закрытый и строго охраняемый. Здесь жила элита, а на территорию не допускались ведьмы и ведьмаки. Но на Охрану правило не распространялось.

— Ты никогда не говорила, из-за чего поссорилась с отцом, — предпринял Пьер очередную попытку поговорить с напарницей.

Но она не собиралась откровенничать.

— Из-за Калиба, — бросила ледяным тоном. — Хочешь о нем поговорить?

Пьер болезненно поморщился, но промолчал. Калиб сейчас был не то, что камнем преткновения, а целой горой, которую не всякий объедет.

Фургон остановился у двухэтажного дома за железным забором через пять минут.