Замужество и как с ним бороться

— Удивительно, как некоторые люди умудряются играючи менять партнеров. Постоянно встречаю статьи про всяких теток, которые разводятся, а через месяц уже находят себе нового мужа и тут же от него беременеют, — заметила я. — У них все так легко получается.

— Действительно, что же это за женщины такие? — риторически спросила Рути и многозначительно на меня посмотрела. Мне это не понравилось. В конце концов, я ведь выбрала праведный путь: бросила любовника и осталась с мужем.

— Ну, героини статей из журналов типа «Скандалы недели», — объяснила я.

— Может, они просто не так повернуты на семье, как мы? — предположила Рути. — Мы ведь обе считаем, что семью нужно сохранять во что бы то ни стало.

— Хмм… — протянула я. — А мне казалось, это неплохо, нет? Неужели в этом мире есть что-то важнее семьи?

— Вы с Грегом что, снова начали заниматься сексом? — ответила Рути вопросом на вопрос.

— Регулярно. Очень странное ощущение, как будто никакого перерыва и не было.

— Раз в неделю? — взглянула на меня проницательная подруга.

Я кивнула.

— Действительно, регулярно, особенно для секса в браке. Тогда почему он так этого избегал?

— Не знаю. Он говорит, что у нас просто был такой период, через который мы уже прошли. Я ведь рассказывала тебе про краску от седины, которую нашла в ванной? — спросила я.

— Так он же больше ею не пользуется, да? Мне нравится седина у него на висках, — сказала Рути.

— Мне тоже. Забавно, но именно седина так привлекала меня в Иване, — вспомнила я.

— Как думаешь, ты заведешь еще какую-нибудь интрижку на стороне?

— Никогда не говори никогда, — ускользнула от ответа я.

Рути приподнялась и уставилась на меня в ужасе.

— Да шучу я, шучу, — успокоила ее я. — Сейчас твоя очередь изменять.

Потом мы немного посидели в тишине, наслаждаясь ленивым полуденным бездельем, пока не раздался звонок в дверь.

Это была Мадж. В руках она держала охапку роз, срезанных в ее саду и перевязанных золотой атласной ленточкой из ее коллекции. Аромат цветов просто сводил с ума. В них так и хотелось зарыться с головой и без конца вдыхать этот запах.

— Я хотела поблагодарить вас за помощь, — заговорила она.

— Я тут ни при чем, это все Сэмми, — ответила я.

— Мне стало лучше благодаря вам обоим.

— Сэмми все еще пытается найти Арми, — добавила я.

Мадж кивнула, и пару мгновений мы смотрели друг другу прямо в глаза. Я пригласила ее зайти, но она покачала головой и ушла. Я смотрела, как она переходит дорогу и углубляется в парк, где ее тут же окружила стая голубей.

— Я скучаю по Берти, — сказала Рути, когда я вернулась в гостиную.

— Да, — тихо отозвалась я. — Иногда совершеннейшие мелочи выбивают меня из колеи.

Например, вчера в метро увидела пожилого мужчину. Я взглянула на его руки и чуть не разрыдалась; они напомнили мне папины.

Руки старика, символ любви. Ласковые папины руки, вытиравшие мне слезы, гладившие меня по голове.

Мы посидели в тишине, вспоминая моего папу.

Я взглянула на Рути. Она выглядела совсем здоровой. Зависимость от кокаина осталась в прошлом. Несколько месяцев назад мы с Ричардом втайне от Рути договорились, что не будем выпускать ее из виду даже на день.

— Помнишь коробку? — спросила вдруг я. — Интересно, нашел ее кто-нибудь уже или нет? Жестяная коробка из-под печенья, погребенная в саду больше тридцати лет назад в дождливый июльский день, большую часть которого мы провели, готовясь к вечеринке по случаю дня рождения. С неба лился дождь, а мы сидели и обсуждали, какими хотим стать, когда вырастем. Кто же знал, что будет после того самого пресловутого «жили они долго и счастливо»? Уж конечно, тогда мы и представить себе не могли, чем все обернется на самом деле.

А теперь случилось невыносимо печальное, и пришло время похоронить то, что олицетворяло для нас целую эпоху: папин прах. В серый облачный день, когда ему должно было исполниться восемьдесят лет, мы собрались в саду под вишневым деревом, где уже покоилась мама. Из Германии прилетела Хельга. Она очень удивилась, увидев, что я беременна, а я попросила ее стать ребенку крестной матерью.

— Это очень много для меня значит, Хло, — растрогалась она.