Замужество и как с ним бороться

Трудно было злиться на Грега за то, что он не хотел заниматься со мной тем, чем я с таким удовольствием занималась с другим мужчиной. А еще труднее было жить и не думать постоянно об Иване и о его поцелуях. В последние несколько дней он снова начал слать мне эсэмэски. До сих пор я сдерживалась и не отвечала ему. Хотя признаюсь честно: несмотря на все клятвы и обещания, меня так и подмывало это сделать.

Выхода у меня не оставалось — приходилось заново очаровывать собственного мужа, и первым делом следовало проглотить свою гордость — в прямом и переносном смысле. Ну и поделиться этим блюдом с Грегом. Все-таки путь к сердцу мужчины лежит не через грудь, как многие ошибочно думают, а через желудок.

— Что это ты задумала, а, мам? — спросила Китти, пока я чистила овощи.

— В смысле? — не поняла я. — Ничего, просто ужин готовлю.

— Ну конечно, — не поверила Китти. — У тебя лицо мечтательное. Я уж боялась, больше тебя такой не увижу, — грустно добавила она.

В тот момент я как раз вспоминала Ивана. Можно подумать, Китти до сих пор сидит у меня в утробе и через пуповину делит со мной все эмоции и ощущения; впрочем, она всегда чувствовала, когда со мной что-то было не так. От дальнейшего допроса меня спас звонок ее мобильного. Она читала сообщение, и лицо ее светлело на глазах. Она протянула мне телефон с эсэмэской. «Как бы я хотел быть с тобой рядом».

— От кого это? — поинтересовалась я.

— От Макса. Мы с ним встречаемся, — сообщила дочь.

— С каких это пор?

— Со вчерашнего дня.

Как же у них все просто, потрясающе; Макс позвонил Китти и предложил ей стать его девушкой. Она попросила его не вешать трубку, пока она перезвонит Джо, который был ее бойфрендом последние две недели, и скажет, что бросает его. И вот теперь Китти и Макс встречаются, хотя на самом деле они не встречаются в подлинном смысле слова. Через пару дней или недель один из них бросит второго, вероятно по телефону или при помощи эсэмэски, и начнет встречаться с кем-нибудь еще, скорее всего с лучшим другом или подругой брошенного. Отличная тренировка для будущих серьезных романов. Жалко, что с возрастом все так усложняется. Может, надо было сказать Грегу, что я его бросаю, и начать гулять с Иваном? Судя по тому, с какой частотой Китти и ее подружки бросали одних бойфрендов и заводили новых, теперь никому не нужны долгие стабильные отношения. Может, теперь актуальна последовательная моногамия, когда один любовник сменяет другого? Эх, хорошо бы отношения были похожи на замену лампочек: перегорела одна, вставляем другую.

Тут зажжужал мой телефон. Пришло сообщение от Ивана: «Как бы я хотел быть с тобой рядом».

— Дай посмотреть, — потребовала Китти, протягивая руку.

Я спрятала телефон.

— Но я же тебе свое показала! — возмутилась она.

— Прости, зайка, но это от пациента, — соврала я.

Китти недоверчиво хмыкнула и направилась к двери, столкнувшись по пути с Лео.

— Лео, отвали, — буркнула она.

— Датысамаотвалитыващекемсебявозомниладурамалолетняянесмейговоритьмне отвали!

Я уставилась на сына, пораженная не столько грубостью его слов, сколько скоростью, с какой он их выпалил.

— Здоровомамчеготакоетычеготакнаменяуставилась?

— Не говори со своей сестрой в таком тоне, — отреагировала я. — Что с тобой вообще такое? Ты последние два года был таким молчуном, а тут прямо прорвало.

— НуэтопотомучтояхочустатьбелымТвистаонсамыйкрутойчувакномеродинврэпе говоритбыстреевсехвмиреаяхочустатьегоаналогомвАнглиипоэтомуипрактикуюсьговоритьоченьоченьбыстро, — выдал Лео.

— Господи помилуй, — пробормотала я.

— Невероятно, — преувеличенно медленно сказал Лео. — Ты все жалуешься и жалуешься, даже теперь, когда я заговорил. Ты ничего не понимаешь! Я наконец понял, чем хочу заниматься в жизни, а ты!.. — воскликнул он и выскочил из комнаты, громко хлопнув дверью.

Сцена была готова для примирительного семейного ужина. Грег с детьми молча сидели за столом, пока я подавала еду. В кои-то веки никого, кроме нас четверых, дома не было, но это только подчеркивало напряженность обстановки. Грег ел, уткнувшись носом в газету. Время от времени он раздраженно одергивал детей, которые слишком громко чавкали или хватали не подходящие для очередного блюда приборы. Когда никто не отвлекается на разговоры и шутки, плохие манеры соседа по столу особенно заметны. Дети прекрасно это понимали, поэтому, быстро проглотив ужин, тут же смылись. Мы с Грегом продолжили есть в полной тишине. Но вскоре пирог сделал свое дело, и муж расслабился, опустил газету и впервые, как мне показалось, за долгие годы посмотрел мне в глаза. Я замерла. Вилка с большим куском пирога остановилась на полпути.

— Знаешь, — задумчиво произнес Грег, — так приятно смотреть, с каким аппетитом ты глотаешь унижение…

Я рассмеялась и встала, чтобы положить ему добавки.

— Взаимно, — сказала я и осторожно погладила его по руке.

— Давай попробуем быть добрее друг к другу, — предложила я мужу вечером в постели. И прижалась к нему всем телом, надеясь, что мы наконец наладим и физический контакт тоже.

— Я очень устал, — заявил Грег, отодвинулся и повернулся ко мне спиной.