Замужняя девственница

Тонкая подошва сандалий утопает в мягком ковре с длинным ворсом. Это ощущение, напоминает спальню Сегеды в его особняке и то, сколько часов я провела стоя на коленях на этом покрытии, бьёт по моим натянутым нервам. Незыблемая плотина слёз рушится и тонет в глубоких, тёмных водах отчаяния.

- Отпусти меня! - хочу говорить спокойно, чтобы не накалять атмосферу, но голос срывается на нервный крик. - Я никогда не полюблю тебя! Ты одержим! Артур, отпусти, сдайся полиции. Тогда тебе не вынесут такого сурового наказания.

- Заткнись! - рявкает он и крепко сжимает мою челюсть. - О каком наказании ты говоришь? Здесь только одна виновная! - его палец движется по моей шее, ползёт параллельно бретели на сарафане. - И приговор ей уже вынесен!

Сегеда пинает мою ступню в сторону и снимает с глаз повязку.

- Расставь ноги!

Я машинально свожу колени вместе и защищаю живот ладонями.

- Ну хорошо, посопротивляйся немного. Меня это только заводит, ты же знаешь. - Он склоняется к моему плечу и лижет липкую от духоты кожу. - Расскажи, чем ты занималась с Чернышовым, шалава!

Ублюдок не повышает голос, не кричит. Напротив, он холоден и расчётлив. Упивается предвкушением холодной мести.

- Не твоё дело! - цежу сквозь зубы и осмеливаюсь отступить на шаг назад.

- Как раз-таки моё, дорогая жена... Мне интересно, ты с ним... - он покручивает пальцем в направлении двери, как если бы там стоял Ефим, - ... Ради того, чтобы насолить мне? Чтобы засадить меня и отобрать всё имущество? Или... Нет, не верю, чтобы моя жена-овечка влюбилась в этого прохвоста... Отвечай!

Последнее слово он гневно выкрикивает, невольно брызгая слюной.

- Это тебя не касается!

На лицо Сегеды наползает отвратительная гримаса, он размахивается и отвешивает мне хлёсткую пощёчину, едва не сбивая с ног.

- Я спросил для того, чтобы ты ответила! - орёт он и трясёт меня, как куклу-Вуду. Такую же онемевшую от боли и ватную.

- Да влюбилась! По уши! До одурения! Мечтала сбежать от тебя, старый гандон, и отдаться ему! Нравится ответ? - усмехаюсь и плюю ему в лицо, понимая, что наверное это мой последний смех в жизни.

- Хм... - Сегеда хмыкает в сторону и, стирая с подбородка мою слюну, бьёт по щеке ещё раз. - Невинная и послушная Лида, дочка простой учительницы младших классов. Кроткая, безропотная и вразрез этому безумно красивая и сексуальная. Такой я полюбил тебя, Лидия. Такой взял замуж. А теперь передо мной стоит шлюха!

Он берёт с кровати длинную тонкую ткань и опоясывает вокруг моей талии.

- А что делают со шлюхами? - Сегеда резко тянет концы материи по сторонам, сдавливая меня, как корсетом. - Отвечай!

- Я не шлюха! А ты меня никогда не любил. Теперь мне есть с чем сравнить! - кричу я в отчаянии.

- А я считаю, что таких, как ты жестоко наказывают! - рявкает он так, что кровь в жилах стынет. - Говоришь, мечтала отдаться Чернышову, потаскуха? Отдалась? А принадлежать всё равно будешь мне!

Мягкое кольцо вокруг талии резко сужается и мне кажется, что я сейчас задохнусь. Внутри всё горит от негодования и только одна мысль кружится бесконечным повтором в моей голове: Я не сожалею ни о чем, кроме того, что не успела рассказать Ефиму о малыше...

- Подойди к кровати! - Сегеда толкает меня в спину, заставляя сделать несколько быстрых шагов, чтобы не упасть. - Выбирай!

И только теперь я замечаю на простеньком, вылинявшем покрывале с десяток приспособлений для истязаний, скрытых до этого под тканью моего "корсета".

- Я сказал, выбирай, Лидия! Не одно. Я всё равно использую их все. Но даю тебе право выбрать, что будет первым. Отвыкла уже со своим слюнявым хахалем?

- Мне всё равно. - Меня уже нет. Вид каждой плети, флоггера, стека для меня уже, как удар... Быстрей бы всё закончилось. Быстрей бы потерять сознание и не ощущать этой адской боли.

- Встань на колени!

Не дождётся! Буду сопротивляться до последнего! Всё равно терять уже нечего.

- Я. Хочу. Чтобы. Ты. Сама. Это. Сделала. - Шипит он мне в ухо.

- Обойдёшься, ублюдок! - и я снова плюю ему в лицо.

В ответ Сегеда разъярённо рычит и с силой давит мне на плечи, заставляя опуститься на пол. Дёргает за бретельки, обнажая грудь и...застывает.

- Что с твоей грудью, Лида?

- Ничего!

- Что с грудью, ещё раз спрашиваю! Она что всё ещё растёт у тебя? А соски потемнели...

Идиот!

- Ты беременна?! Моя жена беременна от этого кретина!!!

До этого момента, я думала, что знакома с понятием "страх". Наивно полагала, что уже на "ты" с ним. Но искажённое дьявольской злобой лицо Сегеды убедило меня в обратном.

- Да! Беременна! Беременна! Беременна! От Ефима беременна! И люблю его так, как тебя никогда и на миллионную долю не полюбила бы!

Подонок снова замахивается, но вместо шлепка по щеке, слышится удар ногой в дверь.

- Лида! Лида!

Ефим?

- Ефи-и-и-м!!! - неужели мне мерещится? А может, я уже умерла?

Поворачиваю голову и вижу в распахнутом дверном проёме фигуру любимого.

- Иди сюда, тварь! - Ефим хватает Сегеду за грудки, размахивается и бьёт так, что на меня летят капли крови ублюдка.

Вскакиваю на ноги, натягиваю бретели и, схватившись за голову, отбегаю к окну.