Замыкающие

- Позволь, я... - начинает Рин, проходясь горячими ладонями по моему животу под футболкой.

Я послушно поднимаю руки и позволяю ему стянуть с себя ее и расстегнуть белье. Рин отстраняет меня от себя, любуется моими сосками. Аккуратно оглаживает их большими пальцами, целуя шею и ключицы. Проходится по ним языком, слушая мои тихие всхлипы, усиливает напор, когда я начинаю стонать сильнее.

В какой-то момент, когда мое тело уже действует независимо от моих желаний и начинает ерзать на мужских коленях, Рин сгружает меня на постель и начинает снимать с меня штаны. Он делает это медленно, целуя открывающиеся участки кожи и приходясь губами по бедрам, коленям, икрам, даже пальчикам ног. И потом также медленно избавляет меня от единственного оставшегося на теле предмета одежды. Очерчивает губами кромку трусиков, ласкает косточки таза и внутреннюю сторону бедер. Ткань послушно следует за пальцами вниз и, оголяя лобок, спускается по ногам. Рин поднимается от самых стоп вверх, и за его движениями по коже проходит волна приятных мурашек. Постепенно, очень осторожно он разводит мои ноги в стороны. Не надавливая, позволяя мне свести их вместе, если я захочу. А хочу ли я?

Я откидываюсь на подушку и закрываю глаза, предоставляя тело на откуп ласкам. Мои ноги расходятся, а самый центр обдает горячим дыханием. Не назову себя любительницей оральных удовольствий. В моей жизни было не так много партнеров, чтобы считать себя женщиной с большим и разнообразным сексуальным опытом. Но подобные ласки для меня всегда были чем-то...глубоко интимным. Даже в каком-то роде интимнее самого сексуального акта. Чем-то сакральным, требующим полной отдачи, расслабления и доверия между партнерами. Доверяю ли я Рину? Да, сейчас я ему доверяю.

Язык мужчины раздвигает мою плоть, его пальцы раскрывают меня. Губы целуют клитор, прихватывают нежную кожу, посасывают ее, смакуя.

Дыхание становится совсем тяжелым. Лоно горит огнем, наполняясь соками. Нервы на пределе и каждое движение мужчины отдается волной томительного пламени во всем теле.

Сколько это длится? Сколько времени этот язык выписывает на мне и во мне свои узоры? Сколько времени нежные пальцы скользят внутри, находя и нажимая на самые отзывчивые точки? Сколько времени кипящая кровь разгоняет удовольствие по телу? Час, минуты, вечность?

- Кончай звездочка - шепчет Рин - сладкая моя, нежная, самая красивая.

Эта фраза словно триггер для моего удовольствия. Оно обрушивается на меня, поглощает, утаскивает за собой. Я сжимаю лоном палец Рина, а он продолжает меня терзать своими губами.

Под веками пляшут искры, натянутые струны внутри лопаются, из горла вырываются такие сладкие стоны, что кажется, что голос совсем чужой.

Рин переживает этот оргазм со мной. Целует меня, успокаивая. Прижимает к себе мое дрожащее тело, так бережно, что слезы собираются в уголках глаз.

- Полежи со мной - прошу я осипшим голосом - и разденься, пожалуйста.

Рин молча снимает с себя одежду и накрывает нас одеялом. Прижимает к себе, трется щекой о мою макушку. Я лежу почти без движения, ощущая негу и щемящую сердце нежность. Размеренное биение сердца под моей щекой хочется слушать бесконечно.

- Знаешь - говорю я после долгого молчания - я начинаю видеть плюсы в роли “замыкающей”.

Рин хмыкает и гладит меня, будто побуждая продолжить откровения.

- Например - ты - признаюсь я.

- Тогда плюсов у тебя целых три, Эля - мягко говорит мужчина - просто один их них ты познала чуть больше, чем остальные. Но у тебя будет еще много времени для этого.

- Обещаешь? - я закрываю глаза и наслаждаясь ароматом хвои, теплом кожи, бархатом голоса миранца.

- Обещаю - Рин целует меня в макушку, и мне хочется верить всем его обещаниям.

Глава 18: Разговор

Крейсер "Миранская комета"

Элина Илларионова

- Расскажешь, что это было? - мы с миранцем сидим прямо на теплом полу каюты и едим фрукты.

- Когда?

- В столовой.

- А что было в столовой? - произошедшее между нами недавно будто стерло все, что было до этого.

- Ты странно себя вела - подсказывает мужчина.

- Как? - я делаю невинное лицо.

- Странно - повторяет Рин - словно, демонстрировала, что... или мне показалось?

- Демонстрировала - соглашаюсь я - что ты мой мужчина. Мне не нравится, как другие замыкающие на тебя смотрели.

- Что? - мужчина давится воздухом и смотрит на меня во все глаза.

- А что? - я пожимаю плечами - это так. Они летят к своим мужчинам, пусть заинтересованно смотрят на них.

- Звездочка, ты что, ревнуешь? - как-то очень широко улыбается мужчина.

- Тяжело определить - сдаюсь я - но, наверное, да. На Миране не принято, чтобы женщины ревновали своих мужчин?

- Не в том дело. Это непривычно для меня.

- Ничего не могу с этим сделать - говорю я задумчиво - всегда считала, что ревность - плохая эмоция, разрушительная, темная, эгоистичная. Мне казалось, что она показывает недоверие к партнеру. Но тебе я доверяю - кажется, я сказала больше, чем хотела.

Рин практически рывком притягивает меня к себе. Прижимает мои липкие от сока пальцы к губам и целует, ласкает.