Замыкание (СИ)

В общем, не проняло — Артем смотрел столь же хмуро.

— Не ради меня! Ради медвежат! — Прижал я руку к сердцу.

— Гад ты и искуситель, Самойлов. — вздохнул он.

— Всего на месяц! Без присяги! Без обязательств и седла!

— А искуситель ты — всю жизнь. — Махнул он рукой. — Это я еще после качелей в мороз сообразил… Но записку для Инки ты мне напишешь немедленно, собственноручно. Чтобы я ей хоть фотографию скинул…

— Без проблем, вольноопределяющийся Шуйский.

Я достал блокнот из внутреннего кармана, накидал строчку, лихо подписался и передал в сложенном виде княжичу.

— Спасибо. — Засуетился он, включил камеру на телефоне, неуклюже и с азартом раскрывая и разглаживая одной рукой бумажку.

Затем вчитался, как камера сфокусировалась.

— «Переодевая Инку, я не видел красивой груди». Максим!!!

— Это тебе за непочтительное отношение к офицеру, вольноопределяющийся. И вообще, скажи ей, что ждешь котелок жаркого на опушке своего леса.

— Какой лес, — заворчал княжич, остервенело комкая и разрывая листочек. — Я теперь горный!

— Козел?

— По версии жены — да!

— Так пусть меняет мнение и смотрит на тебя, как на гусара, — огладил я несуществующие усы.

— А это как? — Скептически глянул он на меня.

— Не попробуешь — никогда не узнаешь, — мечтательно припомнил я детали вчерашней ночи.

И тут же приметил движение в противоположной части зала.

— Борецкий приехал, — вставая, с улыбкой встретил я вышагнувшего из двери сияющего радостью знакомца.

Паша тоже нас увидел и бодрым темпом направился к нам.

— О, Пашка, у тебя есть сорок тонн золота? — Опередил меня Артем.

Пашка с той же улыбкой развернулся и принялся быстрым шагом удаляться от нас.

— Паша, ты куда? — заспешил Артем вслед за товарищем. — Паша, погоди, чего спрошу.

— А я особо не знаю ничего. — Ускорился Борецкий.

Но в дверь выйти не успел.

— Вы ничего не докажете, — сглотнул Паша, испуганно глядя то на Артема, то на меня.

— Да причем тут какие-то доказательства? — Отмахнулся Шуйский и продолжил проникновенно, обняв того за плечи, развернув обратно и зашагав, увлекая за собой. — Я просто посмотрел на тебя, и сразу мысль — как ты там, в Китае? Хорошо ли тебе? Как взаимоотношения с супругой?

— Спасибо, все хорошо, — потерянно улыбнулся тот.

— А не возникало ли у тебя, друг, ощущения, что все это — не твое? — Искренне уточнил Шуйский. — Китаянка-жена — что подумает общество? Какими будут ваши дети? Не ошибка ли все это?

— Н-нет, наверное.

— Во-от! Я слышу звук сомнения в твоих словах. — Поднял Шуйский палец. — И веришь ли, друг, что сомнения навещают и меня насчет Аймара? — Удерживал Артем его взгляд, не давая отвести в сторону. — И я решил, что нам нужно решение свыше! Давай поставим твои сорок тонн золота на красное! Выиграем — женимся! Я знаю казино, где берут такие ставки.

— А если не выиграем? — Заикнулся Пашка.

— Да как не выиграем?! — возмутился Шуйский.

— Так, вольноопределяющийся, отстань от рекрута. — Оттер я Шуйского в сторону и пожал Пашке руку. — Ты его не слушай. Как твои дела?

Пашка вцепился в мою руку, как утопающий в спасательный круг и старался на другого княжича не смотреть.

— Спасибо, хорошо, — выдохнул он, опасливо отодвигаясь от Артема.

— Как дела с Го?

— Решаются, потихоньку, — слабо улыбнулся он. — Отец занимается. Так что у меня есть месяц, даже больше. Что случилось?

— Вид у тебя какой-то серый, — отметил я, приглашая присесть. — Артем, ты не мог бы сходить нам за водой?

— Давай официантов позовем. Вон на столике кнопка.

— Вольноопределяющийся Шуйский!

— Сейчас принесу, — вздохнул Артем и направился разыскивать кулер со стаканчиками.

Пашка расслабился, глядя княжичу в спину и признательно посмотрел на меня.

— Что-то он какой-то энергичный сегодня.

— Будущий глава семьи, — пожал я плечами. — На каждого по-своему действует. Так что у вас на самом деле?

— Говорю же, нормально, — ответил Пашка.

— Тогда отчего сомнения? Я же слышал, когда Артем давил.

Было что-то в его голосе — и одновременно не было решительного «Все отлично!».

— Может, он и прав, — рассеянно повел глазами Борецкий. — Го — огромный клан. А я там… Фамилия с привилегиями. У отца вон такая же фамилия, вокруг него все кружат, уговаривают. Я только Дейю вижу. — Потеплело его лицо. — Поэтому еще сам не сбежал.

— А хочется сбежать? — Уцепился я за фразу.

— Да там невозможно! — Воскликнул Паша. — Это не ешь — отравят. Туда не ходи — убьют. Это не ешь. Это тоже не ешь. Вообще ничего не ешь!! Ем, только когда Дейю приходит. А когда Дейю приходит, мне кушать не хочется, — порозовел он. — Задолбало. — Выдохнул он искренне. — Вон, неделю назад плюнул на все и пошел в гипермаркет набрать себе продуктов. Меня просто так не убить, — гордо поднял он подбородок. — К тому же, там куча народу, проходимость бешеная…

— И чего? — Полюбопытствовал я.

— Отравился, — понурился Пашка.

— М-да…

— Так что, если честно, я даже рад приехать на месяц. Дейю сказала, с тебя спросит, если что случится. Но это ты не слушай, это бабское… — Отмахнулся он. — Так чем тебе помочь?

— Значит, к делам тебя не привлекают? — оперся я рукой на колено.

— Отца достаточно.