Заначка на черный день

— Я не могу вам сказать. Это значит ввергнуть вас в пучину соблазна, из которой я сама только что выбралась.

— Да-да, я понимаю!.. — теряя от волнения связность речи, пробормотала я. — Это тоже грех! Ибо тот, кто соблазнит малого… Но ведь я уже не ребенок давно, Анечка!

— Это вы так считаете. А Господь думает иначе.

— Да-да, я понимаю, все мы дети Божьи…

— Не надо понимать. Надо верить. Простите, мне пора.

А вот этого я уж никак не могла допустить!

— Аня! Если деньги попадут в руки тем людям, которых ты видела, могут произойти большие несчастья — для других, ни в чем неповинных людей, которых ты не знаешь, и никогда не узнаешь!

— На все воля Господа! — с неожиданной суровостью сказала она, легко отодвигая меня тонкой, бледной, горячей рукой.

Она была переполнена своей верой, которую мне не одолеть.

— Погоди! — крикнула я вслед, в безнадежной попытке хоть что-то узнать. — Скажи только: чемодана в камере хранения больше нет?! Хоть в благодарность за спасение скажи! Тебя бы ведь убили уже, если бы не мы!

Она как будто заколебалась на мгновение, потом обернулась и отрицательно покачала головой, лукаво сощурив свои жгучие глазищи.

Пожалуйста! Вот она человеческая благодарность! Как хотите, так и понимайте! То ли чемодана там уже нет, то ли она отказывалась соблазнять нас! Господи, да меня уже никто не соблазнит! Даже Леонардо ди Каприо! Но там, в цокольном этаже вокзала, была открыта фрамуга под потолком…

— За мной! — после секундного колебания приказала я, когда Аня Боголепова исчезла из виду. — Во двор вокзала!

Мы заторопились к выходу, растянувшись гуськом: я впереди, за мной насупленный, грозный, как Юпитер-громовержец Веник, следом, приплясывая и стараясь оттеснить Веника, подобно ревнивой деревенской Юноне, Зинаида. Последней ковыляла охромевшая Марго.

— Подождите! — жалобно взмолилась она. — Возьмите меня с собой! Я тоже хочу!

Но мне было некогда. Я и так всей кожей ощущала, что мы опаздываем непоправимо! Вот-вот что-то должно было произойти!

Мы выскочили на улицу, проворно завернули за угол. Пахнуло перроном, поездами, детством… Фонари светили только на авансцене, а глубина вокзального двора пряталась в сумерках. И там, в этих сумерках, кто-то шевелился возле большого мусорного контейнера, над которым светилась белым неоном узкая приоткрытая фрамуга цокольного этажа…

Конечно же, Аня просто выбросила кейс в окно! Я бы сама так поступила в случае опасности. Хотя нет, я бы все же спрятала его в ячейку камеры хранения. Стереотип сработал бы — и загнал меня в ловушку. Ане просто повезло, что кейс угодил из одного металлического ящика в другой, и бандиты потеряли сигнал радиомаячка. Но что этой божьей пташке до таких мелочей?! Выбросила десять миллионов — и пошла, довольная!

— Стой! — закричала я неизвестному у контейнера. — Стой, тебе говорю!

— Стой! Стой! — хором заорали Веник и Зинаида, и даже безнадежно отставшая Марго откуда-то издали поддержала нас, точно эхо:

— Стой, стой!..

Впрочем, особо орать не стоило, потому что Ботас все еще торчал у входа в павильон и наши вопли могли очень некстати привлечь его внимание. Незнакомец — маленький, юркий, в темном пуховичке, судя по всему, мальчишка — соскочил с края контейнера, стукнув роликовыми коньками по асфальту, и, прижимая к груди наш многострадальный чемодан, помчался прочь, к дальнему выходу с вокзального двора. Просто-таки пулей полетел! Никаких шансов догнать его у нашей престарелой команды не было.

— Не открывай кейс! Не открывай! — рискуя всем на свете, закричала я. — Это опасно, слышишь!

Я совершенно искренне кричала: деньги деньгами, но ребенок ведь!

— Веник! За мотоциклом! Зинаида! За мной!

— А я?! — жалобно возопила только-только нагнавшая нас Маргарита. — А мне куда?!

— К черту!..

Мы с Зинкой потрусили в погоню, задыхаясь, охая и оступаясь. Были когда-то и мы рысаками… а теперь-то клячи! Нам надо было продержаться совсем немного и не упустить похитителя из виду до той поры, пока Вениамин не догонит нас на своем «харлее». На наше счастье пацаненок, увидев, что его преследуют две старушенции, отбежал на безопасное расстояние и тоже сбавил темп, широко и неторопливо рассекая гладкий асфальт роликовыми коньками. Здорово у него получалось! Обязательно научусь, когда разбогатею… Вскоре позади нас заревел мотор и заметался свет одинокой мощной фары. Веник летел нам на помощь, подобно ангелу-хранителю, только он был не один, а с Маргаритой за спиной. Надо же, благородный рыцарь! Не бросил прекрасную даму! Что-то подозрительна мне эта парочка…

Но додумывать эту мысль и обосновывать свои подозрения мне было некогда. Мотоцикл тормознул.

— Слезай! — рявкнула я зверским голосом. — Пошла вон! Балласт!

Но подлая Маргарита только еще крепче вцепилась в куртку байкера, и не думая выполнять мой приказ.

— Да пусть сидит! — снисходительно сказал этот бородатый ловелас. — Она устойчивости придает.

— Поняла?! — тотчас заартачилась старая негодяйка. — Я не балласт, а устойчивость придаю, вот! Не то, что некоторые легковесные…