Заначка Пандоры

— А… Так мы, шутя, называли активный контур. Так вот, крысы не просто выбрались в коридор. До того они преодолели магнитную калитку вольера. Открыть ее изнутри практически невозможно, проще перегрызть прутья. Мы заставили Тенесси указать в рапорте, что он торопился и по небрежности неплотно закрыл калитку.

— Зачем вы это сделали?

— Иначе пришлось бы признать, что восемь подопытных грызунов заставили человека поверить в пожар и отпереть им обе двери.

Роберт надул щеки. Почесал в затылке.

— Они действовали вполне логично, в рамках той информации о лаборанте и помещении, которая им была доступна, — перекрикивая нарастающий рев стихии, продолжал Ковальский. — Они поняли, что человек боится пожара. Они сделали вид, что интересуются пищей, и перебежали в мобильную секцию. Кормушка так и осталась нетронутой. Передвижные секции установлены на специальных тележках, чтобы легче было курсировать между лабораториями, и дверцы в них открываются вручную. А в стационарной клетке раздача корма и уборка происходят автоматически. Для того чтобы открыть калитку, требуется с поста лаборанта, через компьютер, ввести код. Такие тонкости крысиному уму оказались недоступны, но, очевидно, кто-то из них помнил, что из мобильной клетки сбежать легче. Точно так же с выходом в пищеблок. Они вырвались в коридор, дверь захлопнулась, дальше контролировать разум Тенесси они не смогли и вернулись к привычным инстинктам. Нашли слабое место и принялись грызть прорезиненный кожух.

— Юджин, у меня в детстве была крыса, она никуда не убегала. Они же белые, домашние, им не выжить на улице.

— А я разве утверждал, что они торопились в канализацию? — Ковальский вдруг почувствовал настоятельную потребность закурить. — Никому неизвестно, куда они шли.

— А другие звери? Ты сказал, там были макаки?

— И обезьяны, и собаки подвергались иным режимам стимуляции. Иногда я думаю, что нам крупно повезло… Протри стекло, пожалуйста! — Юджину совсем не нравилось установившееся затишье. Небо на западе стало практически черного цвета. Пока что внедорожник справлялся, но если ударит так, как случается в тропиках, они завязнут…

— Почему повезло? — Кон дважды чихнул.

— Потому что шимпанзе гораздо умнее крыс. Ты не заболел, Боб?

— Да, хреново что-то. И сволочь какая-то укусила, трясет… Елы-палы, выходит, вы искали причины телепатии, а нашли, как одним махом повысить уровень интеллекта!

— Мы нашли всего лишь восемь трупов грызунов в воздуховоде и тридцатилетнего мужчину в полуобморочном состоянии. Чтобы заявлять об открытии, нужны не дохлые крысы, а серия доказательных опытов.

— Короче, больше такой вариант не повторился?

— Нет. Мы продолжали эксперименты в узком кругу, но безуспешно. Шеф решил, что нельзя предавать событие преждевременной огласке, она круто изменила бы весь ход работ, возможно, до проведения проверки на уровне министерства вообще прекратилось бы финансирование. А в этом случае на секретности можно ставить крест: информация попадает в прессу — и территория на десять миль вокруг базы превращается в пикник для тысяч «зеленых». Природный феномен предстал бы в совершенно ином, угрожающем свете. А потом писаки пронюхали бы о рецепторах, что тогда? Кого интересует гуманитарная перспектива моей деятельности? Следовало сначала разобраться самим. Кроме того, поставь себя на место Тенесси. Скорее он согласится подтвердить под присягой, что был мертвецки пьян, чем признается, что выпустил на волю монстров. Боб, ты знаешь, что такое крыса?

— Не продолжай, я с ними хорошо знаком!

— Тогда ты не упрекнешь меня в трусости. Мы предпочли уволить парня вместо того, чтоб прочесть о себе, что «Сатанинские наследники доктора Моро готовят отряды серых убийц», или еще похлеще, наподобие твоего обвинения в зомбировании.

— Я погорячился. Смотри, это не их тачка?! — Ковальский ударил по тормозам, из-под колес вылетел фонтан грязи. В сторонке из кустов торчал кусок серого багажника. Напарники склонились над картой, но прибор показывал сплошную облачность.

— Ни черта не видно, тучи!

— Выходим, надо проверить… — Ковальский, оскальзываясь, первым добрался до машины, потрогал капот.

— Это они, серая «саратога».

Он дернул дверцу, заглянул в салон. В нос шибанул кислый звериный запах. На заднем сиденье валялись открытая сумка с женской одеждой, атлас, рассыпанные кукурузные хлопья.

— Женя, я нашел их следы! Они поперли прямиком в лес! — Кон прошел дальше, к зарослям, и указал на обрубленные лианы. Руки он спрятал под мышками, его всё сильнее знобило. Юджин вернулся за пеленгатором.

— Офигеть, это не лес, а сказка, — Роберт восхищенно озирался. — Как тут ходить-то? Елы-палы, никогда не думал, что вляпаюсь в такую лабуду…

— Нам придется сказать Моряку, кто мы такие, если он еще не знает. Возможно, он сумеет увидеть их сверху.

— Пеликан приказал ждать…

Оба топтались у края, не решаясь шагнуть во влажную, сумрачную глубину. Ковальский опустил глаза. Дождь уверенно набирал силу, где-то далеко ударила первая молния. Сквозь дробный перестук капель донесся еле слышный рокот мотора.