Заначка Пандоры

Пандора выглянула одним глазом. Пендельсон застыл в неудобной позе, но не осмеливался сделать резкое движение. Он чуял запах антисептика и средства от тараканов, запах животных в виварии и корицы, рассыпанной в шкафчике буфета. Невнятное сонное бормотание обезьян, писклявая болтовня крыс, скрип незакрепленной форточки в дальнем крыле здания, легчайший сквозняк по ногам, вибрация двигателя в подвале… Квинси прилипла спиной к косяку.

— Может, попробовать амслен? Она знает почти семьдесят жестов…

— Позже… Не забывайте, это она «разбудила» нас. Добейтесь внутреннего контакта!

Квинси присела на корточки.

— Можно, я позову ее на руки?

— Да, так будет лучше. И захватите шоколадную пасту…

— Пандора, иди к мамочке!

Обезьяна заворчала, к ее сморщенной мордочке возвращалась обычная хитрая мимика. Опершись на тыльную сторону кистей, она в мгновение ока перенесла тело под больничную каталку и жадно оглядывала незнакомое помещение.

— Она чувствует запах шимпанзе…

— Зверинец этажом ниже. Там ее мать и двое братьев…

Квинси обмакнула палец в шоколадный крем. Пандора раздумывала, кося глазом из-под клеенки. У Пендельсона затекла нога. Он переключился на внутреннее зрение, на сей раз это удалось сделать, не зажмуриваясь. Вольфрамовая радуга Пандоры почти соединилась с изумрудными морскими ежами людей. Она еще дергалась по краям, но сердцевина успокаивалась, светлела…

— Она узнает нас…

Очень медленно и постепенно Джек постарался представить себе вкус сладких сырных сухариков и нежного арахиса, растворенного в какао. Пандора изобразила улыбку и запрыгала, раскачивая спиной стоящую на колесиках каталку. Сьюзан подхватила игру, в голове Джека возник образ девушки, держащей на руках шимпанзе, нежно гладящей ее по шерстке за ухом. Пандора вылезла из укрытия, сделала один неуверенный шаг, второй… Внезапно что-то изменилось. Вместо горячих семейных объятий всплыла совсем другая, слегка смазанная, тревожная картина. Он почувствовал себя со связанными руками, ощутил жгучую боль от иголок, растекающуюся одновременно по шее и локтю. Желудок выворачивался наизнанку…

— Джек…

— Да, да! Она спрашивает, не будем ли мы ее снова мучить.

Пендельсону казалось, он всю ночь таскал мешки с цементом. Из колен точно выдернули кости. Ему хотелось только одного — свалиться лицом на пол и заснуть. Там, в невидимом мире, где сплелись две человеческие сферы, царил покой, и в этот покой вклинивался лишь беспокойный зачаточный разум животного. Они навалились на Пандору с двух сторон, что было сил спасая ее от отчаяния.

«Спокойно, хорошая девочка, больно не будет, мы друзья, все друзья…»

— Джек, она понимает слова!

— Не заблуждайтесь, всего лишь интонацию!

Пандора прыгнула, в мгновение ока обвив шею Квинси лапой, а другой ухватив банку с кремом.

— Сьюзи, она не человек… Потому так тяжело поддерживать диалог.

Он позволил себе разогнуться, размял затекшие ноги. Лаборантка ходила из угла в угол, баюкая Пандору, напевая ей песенки. Та бурчала на своем ухающем языке, то пыталась натянуть на голову пакет из-под сухарей, то начинала искать что-то в прическе Квинси. Профессор принес кресло и отправился вниз за ошейником. У входа в свой бывший кабинет он замешкался. Стоило прихватить с собой парочку пособий и кое-что проверить…

Когда он вернулся, картина изменилась. Пандора сидела в центре металлического стола, на одеяле, а Квинси стояла напротив и расставляла по столу пустые картонные стаканчики для пикника. Обе почти не обратили на него внимания. Пендельсон бесшумно подошел сзади, заглянул Сьюзан через плечо и ахнул.

Четыре стакана слева, один справа, остальные грудой свалены на одеяле. Пандора переводила взгляд с одной кучки на другую, затем брала одну из «беспризорных» картонок и ставила справа от себя. Две, три, четыре…

Сьюзан оглянулась. Джек уже протягивал ей коробку карандашей. Девушка улыбнулась, краешек ее рта подергивался. Она распечатала коробку, разноцветные карандаши раскатились по блестящему покрытию стола. Пендельсон собрал лишние стаканчики, оставив перед Пандорой штук десять. Квинси поставила в ряд восемь штук. Оба замерли, затаив дыхание. В тишине корпуса раздавалось лишь далекое тикание часов и прерывистое гудение ламп дневного света. Пандора медлила, теребя нос волосатой ладошкой.

«Совсем как школьник» — подумала Квинси.

«Не отвлекайте ее».

«Джек, это немыслимо…»

«Немыслимо, что мы общаемся без помощи периферических органов».

Пандора в три захода сложила слева от себя восемь карандашей.

— Усложним задачу!

— Она устает… — Сьюзан протянула шимпанзе последний сухарик.

Они забрали со стола посуду. Джек разместил справа три красных, два зеленых и два синих карандаша. Пандора заверещала, показала ему язык, затем сунула один из красных карандашей в пасть.

«Хорошая девочка, надо играть, надо еще играть, тогда будет вкусная еда…»

«МАНДАРИН!»

Оба вздрогнули.

— Джек… Она сказала…

— Спокойно. Она ничего не говорила, она показала нам мандарин.

— Она освоила равночисленность!