Занавес молчания

– «Нет чаши, однажды испитой до дна», – повторил он в ритме уличного певца. – Каково, Йохан? Кто это сочинил? Не удивлюсь, если автор никому не из­вестен. Это песня Вены, она не разгадана, как Вена, и так же прекрасна.

– Это так, Рольф, – согласился Фолкмер, наливая «Баллантайн» в свою опустевшую рюмку, – но я был бы тебе весьма благодарен, если бы ты закрыл окно. Все-таки сегодня прохладно.

Pay выполнил просьбу и обернулся.

– Словом, Йохан, последнее сообщение Каспера двусмысленным не назовешь…

– Оно туманно, – заметил Фолкмер.

– Это из-за спешки… Но главное совершенно ясно. Проект закрыт, с ним все кончено. Материальная основа исчезла. Единственное, что нам теперь остается, – подумать, как быть дальше.

– Да. – Фолкмер пригубил шотландское виски. – Весь мир нам не достался. Утешает то, что он не достался и Довгеру…

– Что сожалеть о мире? – сказал Pay с улыбкой. – Если игра заканчивается, она заканчивается. Не всегда удается выиграть, и вовсе не это меня беспокоит, а другое. Насколько серьезны угрозы твоего таинственного Шермана?

– Угрозы покончить с делом Клейна в Штернбурге?

– Не просто покончить, а так, чтобы подставить нас.

Фолкмер задумчиво повертел в руках рюмку:

– Не могу ответить сколь-нибудь однозначно, Рольф. Да ведь ты и не ждешь от меня однозначного ответа?

– Конечно, но это ты с ним говорил, а не я.

– Да… Я не знаю, Рольф. Если тебя интересуют мои впечатления…

– Именно они, – подтвердил Pay.

– Понятно, что он был нацелен на проект «Мельница». Но вот намерен ли он также заняться Клей­ном и нами… Клейном – возможно, а что касается нас… Я не хитрил с ним, я выполнял обязательства, и не моя вина… Ну ладно, моя, но он должен понять! У меня сложилось мнение, что он профессионал. Вряд ли профессионал озаботится личной местью. Но это все пустопорожние спекуляции. Мы даже не знаем, жив ли он.

– Надежнее считать, что жив и опасен, – произнес Pay и взял со стола бутылку. – Не он, так его друзья. Исходя из этого, что ты предлагаешь?

– Гм… – Фолкнер покачал головой. – Осталось у нас что-нибудь от оперативного фонда?

– Кое-что есть, – кивнул Pay. Он налил себе немного «Баллантайна» и вернул бутылку на стол.

– Но на дворец в сказочной стране уже не хватит?

– Нет, – усмехнулся Pay. – На дворец – нет… А на то, чтобы поначалу обосноваться в сказочной стране, – пожалуй… Потом мы как-нибудь заработаем и на дво­рец.

– Не сомневаюсь. – Фолкнер отсалютовал рюмкой. – Ты начинаешь смотреть на вещи совсем как я, а это многое обещает… Итак, мои предложения. Без шума создать в некоей сказочной стране финансовую базу, такую, чтобы потихоньку работала на нас автоматически, но самим туда не торопиться. Подготовить коридоры, документы и прочее – мгновенного действия. И очень внимательно присматривать за Клей­ном. Если в тишине хоть одна муха пролетит – все, нас здесь уже нет. А если, как я надеюсь, не пролетит, мы ничего не теряем. Сказочная страна может пригодиться и для другого, если выбирать ее с умом.

– Я и сам думал о чем-то похожем, – признался Pay. – Это все твои идеи?

– Это верхушка айсберга… Но начинать нужно сегодня, сейчас. Учитывая наши обстоятельства, мы и так опоздали. – Фолкнер вздохнул. – И все-таки жаль «Мельницу». Замысел был неплох, а воплощение – вполне занятным. Мы могли бы заработать на документальном бестселлере об этой операции. Исключительные права на экранизацию и все такое.

– «И целого мира мало», – процитировал Pay название кинофильма о Джеймсе Бонде.

– В этом роде. Но возиться с целым миром – это как-то уж очень связывает, ты не находишь, Рольф? А то так раздуешься от собственного величия, что перестанешь ценить простые радости.

– Наоми, Клаудиа?

– Да, конечно… И хорошее виски мне больше нравится в бутылке, а не в цистерне. Так что вместо того чтобы хандрить…

– Разве я хандрю? – удивился Pay.

В ответ Фолкнер посмотрел на него так, словно собрался иронично изречь какую-то древнюю мудрость, может быть, даже в духе Экклезиаста, но почему-то передумал, и мудрость осталась неизреченной.

14

Ника поставила видеокассету, и вечные «Битлз» в который раз отправились в свое Волшебное Таинственное Путешествие. Поглядывая в сторону кухни, где колдовал изгнавший ее оттуда Шерман, она разлила по бокалам белое вино, закурила, устроилась на диване. Она наслаждалась поистине странный чувством безопасности в собственной квартире, утраченным и вновь обретенным. Это было как возвращение после слишком долгого отсутствия.

Угадать все компоненты принесенного Шернаном блюда Ника не сумела бы, даже если бы и попыталась. Как он покупал их, она тоже не видела, ждала в машине. Кажется, там был сыр… Да, сыр – наверняка, и еще что-то воздушное, тающее на языке. Шерман кормил ее с рук, и пели «Битлз», и на Нику НИКТО НЕ СМОТРЕЛ – извне.

Краем своего бокала она прикоснулась к бокалу Шермана.

– Голова совсем пустая, – пожаловалась она. – Не могу придумать, за что мы выпьем… Вернее, не могу выбрать, так много всего… Выбери ты.

– Что тут выбирать, – возмутился Шерман. – Разве не очевидно, что за мои поварские таланты?