Занавес молчания

— Тебе удобно? Застегни этот замок… И вот этот… От ласт пришлось отказаться, и мы не сможем быстро перемещаться в воде. Но нам не только в воде действовать, а с ластами много возни и лишний груз.

Затем Шерман провел небольшую тренировку с аквалангом; Ника без труда воспроизвела несложные приемы, и по меньшей мере за техническую часть он мог быть спокоен.

Завершив собственную экипировку и последнюю проверку снаряжения, Шерман погасил лампы в кокпите и снял маскировочный экран с ветрового стекла. Тихо заурчал мотор. «Фриуил» позволял катеру развить высокую скорость, почти не производя шума.

Было темно, однако Шерман вел катер уверенно. Нике оставалось удивляться, как он ориентируется — он сверялся с какими-то приборами, но этого мало, надо и самому что-то видеть! Постепенно, впрочем, и ее глаза привыкали к темноте, периодически теснимой бледно-призрачным лунным светом. Она различала изогнутый мыс острова Крозен, эллинг и лодки. Катер скользил дальше, на малом ходу он развернулся и устремился в бухту, прикрытую скалами с трех сторон. На сделанных Шерманом фотографиях было хорошо видно, что она удобна для скрытной высадки. Ника спросила его тогда:

— А разве не логично для них заткнуть вот как раз такие дыры после твоего бегства? Шерман только плечами пожал:

— Всего не предусмотришь. Я рассчитываю на то, что они не ожидают моего возвращения.

Если они и ожидали, то не здесь. Шерман пришвартовал катер, пользуясь валунами, как кнехтами, выпрыгнул на берег, помог выбраться Нике.

В густой тени скалы они попали в полную тьму — двое в облегающих черных гидрокостюмах, с аквалангами за плечами, похожие (если бы нашелся наблюдатель, видящий во мраке как кошка и склонный к фантастическим сравнениям) на обитателей потустороннего царства.

— Придется включить фонарь, — сказал Шерман. — Это допустимый риск, иначе ноги переломаем.

— Допустимый риск — так говорят в Англии? В России это называется «авось».

Вспыхнул узкий белый луч. Отражатель фонаря был устроен так, что свет почти не рассеивался. Ника шла чуть позади Шермана, стараясь ступать аккуратно по его следам. Они перелезли через три рассыпающиеся каменные стены, когда-то бывшие стенами крытых помещений, и оказались у люка. Пока Шерман со всеми предосторожностями открывал люк, Ника светила ему.

Втиснуться в тесный лаз с аквалангами и продвигаться дальше в уходящем круто вверх тоннеле было непросто, и это был самый опасный участок пути. Если бы их заперли здесь, не осталось бы ни единого шанса выбраться — только дожидаться, пока их вытащат, с легко предсказуемыми последствиями. Но сработало ли русское «авось» или английская взвешенность риска, но тоннель они преодолели. Второй люк открылся высоко над залом с искусственным озером.

Внизу слышались голоса — не менее чем трех человек. Звук гулко метался в стальной цистерне, и слов разобрать было нельзя, но вскоре дважды прошипели дверцы лифта. Голоса смолкли, но свободен ли путь, все ли покинули зал? Может быть, один или двое все еще там.

Шерман попытался воспользоваться зеркальцем, но это ничего не дало, сектор обзора был очень мал. Тогда ему пришлось пренебречь некоторыми предосторожностями и высунуться.

— Никого нет, — шепнул он Нике через полминуты. — Быстро вниз!

Они спустились по приваренным к стене скобам и подошли к искусственному озеру там, где в воду вела лесенка-трап.

— Ты готова? — тихо спросил Шерман. Ника кивнула.

— Тогда, — проговорил он, придирчиво осматривая ее акваланг, — вспоминай все, чему я тебя учил, и не медли. Вперед!

Он опустил маску, и Ника последовала его примеру. По трапу она двинулась первой.

Вода была чистой и прозрачной, видимость — неплохой, лучи фонарей доставали метра на три. В самом озере смотреть было не на что, кроме клепаных стен, но впереди зияло жерло подводного тоннеля метров шести в диаметре.

Протяженность этого совершенно пустого тоннеля составляла, по весьма приблизительной прикидке Ники, около пятисот метров. Он закончился внезапно, оборвавшись в море.

Рельеф дна здесь был суровым и аскетичным, ничто не напоминало о красотах Большого Барьерного Рифа. Ни растительности, ни рыб, ни других морских жителей. Сплошные скалы, остовы каких-то механизмов, брошенных, видимо, после прокладки тоннеля. «И это все? — разочарованно подумала Ника. — Стоило рисковать, чтобы посмотреть на эти обломки? А ведь еще возвращаться…»

Но кроме света их фонарей был и другой свет, за скалой, выделявший ее ровным желтоватым ореолом. Шерман подтолкнул Нику, и они обогнули скалу.

Здесь они могли погасить фонари — света хватало. Ника ахнула бы, не будь она в акваланге под водой. Дальше и ниже, в подводной долине, сияло огнями нечто, сразу будившее в памяти модные когда-то публикации о летающих тарелках.